Несколько дней спустя Гиллель уселся со своим подносом рядом с Александрой в университетском кафетерии и спросил без обиняков:
– Слушай, Алекс, если бы тебе надо было выбрать дружка, а вокруг бы никого не было, кроме нас с Вуди, ты бы кого выбрала?
– Что за странный вопрос! – ответила она. – Из вас двоих – никого. С друзьями любовь не крутят, это все портит. Предпочла бы остаться старой девой.
– А Вуди? Вуди тебе нравится?
– Да, Вуди мне очень нравится. Почему ты спрашиваешь?
– Он тебе нравится или очень нравится?
– Гиллель, ты куда клонишь?
Потом настал черед Вуди. Однажды они с Александрой сидели в библиотеке, и он спросил:
– Что ты про Гиллеля думаешь?
– Только хорошее, а что?
– Он тебе по сердцу?
– Да почему ты спрашиваешь?
– Так. Просто, по-моему, вы очень близки.
Они словно открывали для себя понятие предпочтения. Они всегда были вместе, неразлучны, одинаковы, и вдруг осознали, что в отношениях с другими людьми не могут быть единым целым, что они – два разных человека. Александра рассказала, что они решили опробовать принцип
Александра считала, что Патрик предпочитал Гиллеля. Он восторгался его умом, его блестящими рассуждениями. Патрик часто спрашивал его мнение по поводу текущих дел, экономики, политики, кризиса на Ближнем Востоке и бог знает чего еще. Когда Гиллель говорил, Патрик всегда внимательно его слушал. Разумеется, он очень ценил Вуди, но отношения с ним были менее глубокими, чем с Гиллелем. Гиллелем он по-настоящему восхищался.
Однажды, перед матчем “Титанов” против Нью-Йоркского университета, Патрик в воскресенье пригласил Вуди к себе. Они провели вечер вместе, болтали о пустяках и попивали виски. Гиллелю Вуди ничего говорить не стал. Выяснилось это, когда Александра проболталась в совершенно безобидном разговоре.
– Ах вот как? Вуди в воскресенье был у тебя? – спросил Гиллель.
– Ты не знал?
Гиллель страшно разозлился: