Только получив доступ к обвинительному заключению, он понял, что положение куда серьезнее, чем ему казалось.

Прокуратура исходила не из презумпции необходимой самообороны. Наоборот, она полагала, что Вуди незаконно проник к Люку, к тому же будучи вооружен. Тем самым можно было считать, что это Люк действовал в пределах необходимой самообороны, желая обуздать Вуди. Коллин же грозило уголовное преследование как соучастнице убийства. Против нее также должны были вскоре возбудить дело.

Безмятежный прежде домик в Коннектикуте охватила паника. Коллин говорила, что ни за что не пойдет в тюрьму.

– Не волнуйся, – твердил ей Вуди. – Тебе бояться нечего. Я тебя уберегу, как ты меня уберегла после смерти Аниты.

До начала процесса мы не понимали, что он имеет в виду. Вуди, ничего не сказав дяде Солу и своему адвокату, заявил, что это он подбил Коллин поехать с ним к Люку. По его словам, она хотела его отговорить, а когда он все-таки проник в дом, пошла за ним, чтобы его увести. А потом появился Люк и набросился на них.

В перерыве адвокат Вуди пытался его урезонить:

– Ты спятил, Вуди! Что на тебя нашло, ты зачем себя оговорил? Зачем я тебя защищаю, если ты все перечеркиваешь?

– Я не хочу, чтобы Коллин посадили в тюрьму!

– Предоставь дело мне, и никто не сядет в тюрьму.

Адвокат Вуди собрал свидетельства жителей Мэдисона и по ним восстановил картину тех смертных мук, которые пережила из-за Люка Коллин. Но прокурор снова выкрутился: Люка убила не Коллин, и вопрос о прежнем насилии в их семье нельзя брать в расчет при определении того, находился ли Вуди в состоянии необходимой самообороны. С точки зрения обвинения, Вуди открыл огонь не для того, чтобы положить конец нападению, как того требует принцип необходимой самообороны. Он проник в дом Люка с оружием. Он с самого начала намеревался с ним покончить.

Суд оборачивался катастрофой. После двухдневных прений уже никто не сомневался, что приговор будет обвинительным. Чтобы избежать слишком сурового наказания, дядя Сол предложил пойти на сделку со следствием: Вуди признает себя виновным в убийстве в обмен на сокращение тюремного срока. Но когда они собрались за закрытыми дверями, чтобы заключить соглашение, прокурор оказался неумолим.

– Меньше пяти лет заключения я не допущу, – заявил он. – Вудро поджидал Люка в его доме и убил его.

– Вы же знаете, что это неправда, – взорвался адвокат Люка.

– Пять лет тюрьмы, – повторил прокурор. – И вы прекрасно знаете, что я делаю вам одолжение. Он бы легко мог получить и десять, и пятнадцать.

Потом дядя Сол, Вуди и его адвокат долго совещались. Во взгляде Вуди мелькала паника: он не хотел садиться в тюрьму.