Алиса сразу догадалась чего и пошла домой за кошельком. Было прямо больно отдавать ему две пятидесятидолларовые бумажки. Не такой уж он был и красавец, в конце-то концов!

— Надеюсь, на следующей неделе будешь в форме! — нарочито бодро произнес Люк, крепко зажав деньги в кулак. — Вот тогда и позанимаемся как следует!

— Отлично! — просияла в ответ Алиса.

Она что, заплатила этому парню сотню долларов только для того, чтобы узнать, какие упражнения будут на следующей неделе?

Она посмотрела, как он с ревом выруливает на шоссе, и покачала головой. Так… Кофе… Затем она посмотрела на ступеньку, где только что отжимался Люк, и вдруг, неожиданно для себя самой, опустилась на колени, уперлась руками, поставила ладони ровно, вытянулась всем телом, напрягла мышцы брюшного пресса и медленно начала опускать грудную клетку на пол.

Раз, два, три, четыре…

Вот это да… Она отжималась.

Она досчитала до тридцати и только потом почувствовала, что устала: в груди жгло, руки ныли; она крикнула: «Есть!» — и торжествующе оглянулась, ища глазами того, кого здесь не было.

Но ответом ей была тишина.

Алиса подогнула ноги, обхватила колени руками и уставилась на табличку «ПРОДАЕТСЯ» на доме напротив.

У нее было ощущение, что искала она именно Джину.

Джину…

Было очень странно скучать по той, кого даже не знаешь.

24

24

Домашняя работа, написанная Элизабет для Джереми

Мне показалось, сегодня утром ты был не в настроении. Это можно? Врачам можно иметь чувства? Дж., я так не думаю. Побереги их для своих собственных сеансов. А в мое время, дружок, уволь меня от этого.

Я, вообще-то, ожидала более щедрой похвалы за то количество страниц, которое написала дома. Тебе, врачу, что, жалко было? Я хочу сказать, ты их, конечно, не обязан читать, но я принесла с собой эту тетрадку только для того, чтобы ты сказал что-нибудь вроде: «Ого! Если бы все мои пациенты так же старались, как вы!» Или заметил бы, что у меня красивый почерк. Это так, намек. Ты же должен быть добр к пациентам.

Вместо этого ты тупо уставился на меня, как будто напрочь забыл об этой самой домашней работе. Я всегда сердилась, когда учителя не помнили о той работе, которую сами же и задавали. Весь мир представлялся мне тогда весьма ненадежным местом.