Ладно, проехали… Сегодня ты хотел поговорить о том, что случилось в кофейне.

Я лично думаю, что тобой двигало простое любопытство. В понедельник утром ты почему-то заскучал и решил поразвлечься таким способом.

Еле скрывая раздражение, ты услышал, что я предпочла бы поговорить о Бене и усыновлении. Клиент всегда прав, Джереми.

Если тебе это надо, читай же, что случилось в кофейне.

Утром в пятницу, перед работой, я заехала в «Динос». Я взяла большой взбитый капучино, ведь я не жду ребенка и не нахожусь в середине цикла. За соседним столиком сидела женщина с двумя детьми: грудничком и малышом лет двух.

Девочка… Волосы каштановые, кудрявые. У Бена каштановые кудрявые волосы. Строго говоря, не каштановые и не кудрявые, потому что он стрижется очень коротко и от этого похож на угонщика машин, но я видела его фотографии, сделанные в молодости, еще до нашего знакомства. Когда я, случалось, воображала своих детей, волосы у них были непременно каштановые и кудрявые — точь-в-точь как у Бена.

Итак, девочка… Не особенно хорошенькая, так себе. Мордашка у нее была чумазая, и, по-моему, она капризничала.

Мать болтала по мобильнику и курила сигарету.

Или нет, не курила она никакую сигарету.

Но выглядела она как курильщица. Лицо такое худое, угловатое. Она рассказывала, как поставила кого-то на место, и все время повторяла: «Это было даже слишком смешно». Как это — слишком смешно, а, Джереми?

В любом случае за девочкой она не следила. Было похоже, что она и думать о ней забыла.

«Динос» — это на Пасифик-хайвей. Там все время хлопает дверь — люди то входят, то выходят.

Итак, я наблюдала за маленькой девочкой. Не было у меня ни зависти, ни жажды обладания, ни досады на собственное бесплодие. Просто наблюдала, и все.

Дверь открылась, и вошло целое стадо матерей. Коляски… Мамаши…

Я подумала: «Пора идти».

Я встала, а мамаши начали рассаживаться, греметь стульями, двигать столы. И тут я заметила, как маленькая девочка выскользнула за дверь, прямо на улицу.

Женщина все говорила и говорила по телефону. Я произнесла: «Извините…» — но меня никто не услышал. Две мамаши уже уселись, деловито расстегнули блузки, чтобы покормить детей (такое отношение к грудному вскармливанию мне кажется слишком уж вольным), и пронзительно, через весь зал, прокричали свои заказы.

Когда я вышла из кофейни, девочка уверенно направлялась прямо к дороге. По шоссе грохотали трейлеры и грузовики. Я кинулась вслед за ней и буквально подхватила ее в воздухе как раз тогда, когда она собиралась выйти на проезжую часть.

Так я спасла жизнь ребенку.