— Почему?

— Полагаю, из-за родителей: у нее — приличные, у меня — нет. Моя мать сказала ей: свинья тебе не пара. Это вынудило меня к незавидному выводу, что парой свинья ей все-таки была.

Оба помолчали, разглядывая танцующих. Потом Драммонд сказал:

— Я пытался излечить себя, воображая, как она писает, испражняется и менструирует, однако в сочетании с ней даже эти акты казались мне прекрасными.

— А как женщины менструируют? Регулярно в определенные дни?

— В возрасте Молли они на это способны, даже когда догоняют трамвай или стоят за мольбертом, обедают или спокойно разговаривают с подругой, — в точности как мы. Иногда она позволяла мне понаблюдать.

— Что?!

— У нас было много совместных маленьких тайн вроде этой, — угрюмо проговорил Драммонд.

Подобная сторона любви была для Toy за пределами любых фантазий. В полном расстройстве он потер лоб.

— Тебе больше повезет с женщинами, когда прославишься: мало кого из них не возбуждает успех, — продолжал Драммонд. — Джанет Уир гуляла с президентом студенческого представительского совета, но стоило Джимми Макбету прогреметь тем, что упился до полусмерти, как она дня на два переметнулась к нему. Потом, когда после фильма «Сирано де Бержерак» в моду вошли длинные носы, она положила глаз на меня. Я нравлюсь многим девушкам, как якобы некий символ. Отчасти это унизительно, но в некотором смысле выигрышно. Что ты думаешь о Джанет?

— Я ее не знаю.

— Она выглядит как Мона Лиза, однако ноги у нее симпатичнее. Вчера вечером она зазвала меня к себе в комнату и призналась в любви.

— О господи! — простонал Toy, колотя себя по лбу. Перед ним словно захлопнулись ворота, а потом их намертво заварили.

Драммонд потянулся и зевнул:

— Да, я тоже малость растерялся. Девушки, которые признаются в любви, ждут от тебя всякого безрассудства — требуют, например, в обмен искренности. Тем не менее ночь мы провели приятную. Знаешь, она оказалась девственницей. Я видел вокруг нее столько ухажеров, что никак этого не ожидал. Постарался не лишить ее невинности. Я чту целомудрие: жаль отнимать его забавы ради. Думаю, в конце концов она меня до этого доведет. Девственницы — народ ужасно целеустремленный.

— Мне надо в уборную.

Два часа спустя Toy стоял у входа, в унынии опираясь о перила, и провожал глазами последних участников вечера, которые расходились и поодиночке, и попарно. Мантию и квадратную шапочку он запер в шкафчике. Драммонд, все еще в костюме Дракулы, резвился на тротуаре среди хохочущих друзей.

— Я должен проводить женщину домой! — кричал он. — Я должен проводить домой какую-нибудь женщину. Лорна, Лорна, Лорна!