Я прикрыла глаза, чтобы найти в себе силы унять боль воспоминаний. Перекипев, я снова посмотрела на Дина.

– Но на камеру ты этого не скажешь.

– Скажу, – ответил Дин. – Извинюсь за ложные обвинения в твой адрес. За то, что утверждал, будто ты взяла ружье и была в сговоре с Артуром и Беном…

У меня челюсть отвисла от возмущения, но Дин протестующе поднял руку. На его безымянном пальце сверкнуло серебряное кольцо.

– Тиф… то есть Ани. Ты, конечно, можешь мне не верить, но тогда я правда считал, что ты была с ними заодно. Представь себя на моем месте. Ты врываешься в столовую. Я знаю, что Артур твой приятель и что ты меня ненавидишь. Потом этот псих протягивает тебе ружье, по сути, чтоб ты меня прикончила. И ты хотела его взять.

– Я была в ужасе. Я умоляла Артура не стрелять в меня. Ты же сам видел.

– У меня в голове все смешалось, – оправдывался Дин. – Я истекал кровью, и потом, я тоже здорово испугался. Артур протянул тебе ружье, и ты хотела его взять – это всё, что я запомнил. Копы так на меня насели! Они были уверены, что ты брала ружье. Я запутался. И еще я злился. – Дин многозначительно покачался в кресле. – Да, злился. Артур и Бен погибли, а ты нет, и я вымещал свою злобу на тебе.

Дэн, мой адвокат, предупреждал об этом: в отсутствие главных злодеев все ринутся искать козла отпущения, на роль которого я подходила как нельзя лучше.

– Бена я даже в глаза не видела, – напомнила я Дину.

– Да, помню, – ответил он. – Когда я немного пришел в себя, то понял, что ты ни при чем.

– Что же ты молчал все это время? Ты хоть знаешь, что мне до сих пор приходят письма с оскорблениями? От твоих поклонников! – дрожащим от ярости голосом выпалила я.

– У меня был на тебя зуб, – оправдывался Дин. – А еще мне было жутко обидно. Ты-то ведь ни капельки не пострадала.

Я усмехнулась. Сколько народу убеждено в том, что я ни капельки не пострадала. Впрочем, сама виновата – нечего было ломать комедию на весь мир.

– Это не совсем так, – ответила я.

Дин молча, но без издевки оглядел меня с ног до головы и сделал очевидный вывод. Простая, но дорогая одежда, укладка волос стоимостью сто пятьдесят долларов…

– По-моему, у тебя все в полном порядке.

Его ноги, согнутые в коленях, образовывали перевернутую букву V. Наверное, ему приходится ставить их в такое положение каждое утро, мелькнуло у меня.

Мне на лоб приземлилась очередная капля, на сей раз более пузатая.

– К чему этот разговор с глазу на глаз? Аарон сказал мне, что ты хочешь «восстановить справедливость».