Он поднял на меня глаза – полагаю, теперь ему на всех приходится глядеть снизу вверх.

– Финни.

Я закусила нижнюю губу, стараясь вызывать в памяти все, о чем говорило это имя.

– Вот я и пришла, Дин.

Аарон попросил меня присесть на скамью, чтобы мы с Дином лучше смотрелись в кадре. Только я могла сократить расстояние между нами. Сперва я заартачилась, но передумала, взглянув на Дина: он уставился в землю, и его щеки пошли пятнами от унижения.

Наконец мы оба заняли отведенные нам места, и перед нами, как расстрельная команда, выстроилась съемочная группа с камерами наперевес. И я, и Дин хранили неловкое молчание. Вообще-то этой встречи хотел Дин, это он просил Аарона договориться со мной, – о чем сообщил мне Аарон на исходе первого дня съемок.

– А что ему нужно? – спросила я тогда.

– Он хочет извиниться. Восстановить справедливость, – с энтузиазмом ответил Аарон и поглядел на меня. По всему было видно, что ему по душе эта затея.

Люку я обещала, что не стану говорить о том, что было в ту ночь. Я даже убедила его, что у меня нет ни малейшего желания обсуждать эту тему. Но теперь, когда Дин был готов признать за собой вину, подтвердить то, что они сделали со мной в ту ночь, я поняла, как жестоко обманывала саму себя. Разумеется, мне хотелось об этом поговорить! Склонившись к Дину, я выжидающе вскинула брови. Пусть заговорит первым.

Дин попытался вызвать у меня ностальгию. Он ни капли не поумнел.

– Помнишь, как мы тут зависали? – спросил он, оглядевшись вокруг. Его лицо приняло мечтательное выражение, которое я сочла оскорбительным.

– Помню, как ты зазвал меня к себе домой. И как вы передавали меня из рук в руки, словно переходящее знамя. – Из-за туч выглянуло солнце, и я прищурилась от яркого света. – Помню так, словно это было вчера.

Дин сжал пальцы.

– Мне очень жаль, как все обернулось.

– «Как все обернулось»? Так вот зачем я пришла? Выслушивать двусмысленные извинения и околичности?

Мои глаза превратились в узкие щелочки, в уголках проступили тысячи морщинок, но мне было наплевать.

– Как насчет «извини, что взял тебя силой, когда ты упилась до чертиков»? «Извини, что приставал к тебе в доме Оливии и влепил тебе…»

– Выключите камеру.

Дин с такой легкостью развернул кресло, что у меня от изумления отнялся дар речи.