На закате они принесли должные жертвы богам, и царица со своими военачальниками поужинала мясом убитых животных; луна, в эту ночь почти полная, озаряла их пиршество холодным искрящимся светом. Клеопатра обратилась к своим солдатам с короткими речами на их родных языках, а затем удалилась к себе. Она намеревалась препоручить себя богам и отправиться спать. Но после ужина она ощущала во всем теле изнеможение и оживление одновременно. Она была готова к победе, но была также готова и к гибели.

— Быть может, это мой последний день на земле, — сказала она Архимеду.

Солдаты установили для нее шатер, достаточно большой, чтобы она могла выпрямиться в нем во весь рост. Внутри размещались квадратный стол и два складных походных кресла, а равно и матрас, дабы царица могла прилечь. Хармиона, которая настояла на своем участии в кампании, застелила его одеялами. Снаружи доносились голоса солдат, готовящихся к битве, скрежет клинков, затачиваемых о камень, звон начищаемых до блеска доспехов, мягкое пофыркивание лошадей, которых обтирали и смазывали маслом перед завтрашней схваткой.

— Нет причин полагать, что мы не сможем выиграть, — промолвил Архимед. — Я не могу сказать точно, с каким количеством вражеских воинов нам предстоит столкнуться, но разведчики доносят, что Ахилла разместил в форте шесть тысяч человек. Он может подтянуть еще около пятнадцати тысяч. Но на это уйдет много дней, потому что ему придется еще созывать их из всех провинций. На данный момент ставки почти равны, а на нашей стороне боги и все, что есть на свете правого и благого.

— А если мы потерпим поражение? — спросила Клеопатра.

Она не хотела думать о неудаче. Она постоянно успокаивала свои страхи напоминаниями о давнем предсказании старух, о сне, в котором Птолемей Спаситель превращал ее в орла, о заверениях жрецов, что боги будут с нею в ее войне против брата. Не то чтобы ей не хватало веры; просто практическая сторона ее разума разрабатывала запасной план действий на тот случай, если битва все-таки будет проиграна.

— Мы не можем потерпеть поражение, — повторил Архимед.

— У меня есть один тайный замысел, брат. Если мы проиграем, но останемся живы, я хочу, чтобы ты помог мне отточить этот план. Я добьюсь развода со своим братом и предложу свою руку одному из царей восточных стран.

— Кому?

— Я не знаю. Царю Понта. Царю Иудеи. Я выйду замуж за одного из них — за того, кто согласится присоединиться ко мне в борьбе против моего брата за египетский трон.

— Сестренка, эти царства захвачены Римом. Римляне не позволят начать войну против Птолемея. Так что давай приготовимся выиграть, а не проиграть.