Александру надлежит сопровождать брата в пути. На месте Аполлодор передаст его индийскому стражу, который отвезет мальчика в безопасное место — в Мидию, к его нареченной, принцессе Иотапе. Царь Артавазд пообещал оказывать юному принцу помощь и поддержку «до тех пор, пока обстоятельства не позволят ему вернутся вместе с невестой в земли его отцов». По крайней мере, так гласило вежливое тайное послание.

Александр не хотел ехать к своей крошке-невесте. Он не желал расставаться с сестрой, но Клеопатра не могла рисковать и подвергать дочь опасностям долгого пути. Если все будет потеряно, никто из римлян, даже Октавиан, не сочтет нужным причинять вред восьмилетней принцессе.

Царица понимала, что для Селены куда более опасна возможность подхватить по дороге лихорадку, нежели пребывание в Александрии, даже в том случае, если вражеская армия возьмет город.

Мальчики знали, что Октавиан и его войска высадились в Птолемаиде и намереваются оттуда идти маршем на Александрию. Если судить по прошлому, Октавиан будет штурмовать крепость в Пелузии — там, где некогда Клеопатра, юная царица-изгнанница, сошлась в сражении с армией своего брата. И если Октавиан победит, он беспрепятственно войдет прямо в Александрию. А если обстоятельства не переменятся — каким-то образом, которого пока не могут предвидеть ни Клеопатра, ни Антоний, — Октавиану при Пелузии будет сопутствовать успех. Число воинов, охраняющих старую крепость, и вполовину не так велико, как те силы, которые идут на них.

«Где же Аммоний? — спросила себя царица. — Почему его нет здесь?» К несчастью, она знала ответ. Аммонию исполнилось уже семьдесят два года, и он проводил дни своей старости, нянча маленькую дочку Архимеда. Верный друг чересчур одряхлел, чтобы служить царице, как некогда. И это было печальнее всего, ибо никто не знал восточные торговые пути так хорошо, как он.

Множество жадных торговцев на всем протяжении караванной дороги были подкуплены Аммонием. Ни один соглядатай не умел так же отменно скрывать свои истинные делишки под маской весельчака и беззлобного шутника. Клеопатра с радостью призвала бы самого Архимеда, чтобы он присмотрел за ее сыном в путешествии через Египет, но царица не смела больше просить его рисковать для нее жизнью.

Клеопатра чувствовала бы себя куда лучше, если бы могла доверить благополучие своих сыновей Аммонию или даже Архимеду, а не наставнику Родону, который тоже клялся защищать царя и принца. И все же Клеопатра не доверяла ему. Он слишком густо помадил волосы и чересчур радовался украшениям, которые Цезарион дарил ему.