– Как вы думаете, он не занимался оккультизмом или сатанизмом? – всерьез спрашивает Кимболл.

– Что?

– Я знаю, что это дурацкий вопрос, но в прошлом месяце в Нью-Джерси – не знаю, слышали ли вы об этом, – молодой биржевой брокер был арестован и обвинен в убийстве мексиканской девушки и в том, что он использовал части ее тела в ритуалах вуду…

– Ox! – восклицаю я.

– То есть я хочу сказать… – Он снова застенчиво улыбается. – Вы что-нибудь слышали об этом?

– Парень отказался признать себя виновным? – с трепетом спрашиваю я.

– Точно, – кивает Кимболл.

– Интересный случай, – удается мне вымолвить.

– Парень, хотя и говорит, что невиновен, все равно считает себя инкой, птичьим богом или кем-то таким, – произносит Кимболл, черты его лица разглаживаются.

Мы оба громко смеемся.

– Нет, – наконец говорю я. – Пол был не таков. Он сбалансированно питался, и…

– Да, я знаю, и вся эта Йельская история, – устало договаривает Кимболл.

Следует долгая пауза – на мой взгляд, самая долгая из всех.

– Вы консультировались с медиумом? – спрашиваю я.

– Нет. – Он качает головой с таким видом, словно обдумывал эту возможность. – К чему?

– А в его квартире ничего не пропало? – спрашиваю я.

– В общем, нет, – отвечает он. – Отсутствуют туалетные принадлежности, костюм, несколько носильных вещей. Вот и все.

– Вы подозреваете, что дело нечисто?

– Не знаю, – говорит он. – Но, как я вам уже говорил, я не удивлюсь, если окажется, что он где-то скрывается.

– Я хотел спросить – никто не связывался с отделом по убийствам, да?