Она повернула фонарь в темное небо и включила его. В пелене туч возникла круглая дыра. За ней была чернота – матовая, непроницаемая, без единой звезды.

Жанна засмеялась.

– И тем не менее я уже написала сценарий, – сказала она. – В нем много очаровательных мелких деталей – ты сама помогла мне их найти… Хочется верить, что аттракцион тебе понравится, Мара. Все, что нам осталось, это его запустить.

Мара подняла фонарь.

– Жанна… Мне не хочется, чтобы все кончилось вот так. Но если ты действительно собираешься причинить мне зло…

– Что тогда?

– Тогда – вот это, – сказала Мара и включила фонарь на полную мощность.

Широкий конус лилового света упал на Жанну и стену за ее спиной. Стена в световом пятне сразу исчезла, словно круглый ее кусок испарился без следа. Жанна осталась стоять где стояла, но ее покровы – кожа, одежда, волосы – вспучились, будто от жара, и свернулись множеством завитков. Еще через миг она превратилась в оплавленный восковой шар, в котором уже нельзя было различить человеческую фигуру.

Мара еще раз провела по Жанне лучом. И Жанна исчезла.

– Вот и все, – сказала Мара.

– Еще нет, – ответил голос Жанны.

Мара огляделась по сторонам.

– Где ты?

– Мара, помнишь, ты рассказывала Порфирию про то, что у айфака очень доставучий diversity manager?

– Помню.

– Помнишь, ты говорила, что у тебя в айфаке стоит утилита, которая его держит?

– Тоже помню. А что?

– Вот эта стена с решеткой и была той самой утилитой. Ты только что ее стерла. Лично бросила в мусорную корзину.

Мара с сомнением поглядела в черный провал на стене. В нем шевелилось что-то неопределенное.

– Признаюсь как кинематографист кинематографисту, – продолжала Жанна, – это расхожий и банальный штамп. Герой встает у плотины. Или у скалы, сдерживающей горное озеро. Или у склада боеприпасов. Потом он вызывает огонь на себя – и, погибая, губит врагов…