– Всю одежду, которую он носит, вы ему выбираете? Ведь так? Как и мне?
– Не люблю, когда люди одеты кое-как. Терпеть не могу. По крайней мере те, кто меня окружает, должны одеваться как можно лучше. Надо, чтобы все было в порядке, – не важно, смотрят на тебя или нет.
– Тогда вам, наверное, и моя двенадцатиперстная кишка не понравится, – попробовал пошутить я.
– У тебя с ней проблемы? – спросила она совершенно серьезно и взглянула на меня. Я пожалел о своей шутке.
– Да нет, пока все нормально. Я так просто сказал. Для примера.
Женщина снова вопросительно посмотрела на меня. Неужели о моей двенадцатиперстной кишке думает?
– Так вот. Я хочу, чтобы все выглядели как следует, хотя мне и приходится за это платить. Только и всего. Пусть тебя это не волнует. Это мое дело. Просто я
– Так же как музыкант с идеальным слухом не выносит фальшивой игры?
– Вроде того.
– Неужели вы покупаете одежду всем, кто вокруг вертится?
– Да. Впрочем, таких людей не так много. А весь мир не оденешь, даже если не нравится, как он одет.
– Все имеет свои пределы, – проговорил я.
– Вот-вот, – согласилась она.
Наконец принесли салат, и мы принялись за еду. Дрессинга в салате действительно оказалось всего несколько капель.
– Еще вопросы есть? – спросила женщина.
– Еще хотелось бы знать, как вас зовут. Чтобы называть как-то.
Какое-то время она молча пережевывала редиску. Между бровей появилась глубокая складка, будто по ошибке она взяла в рот что-то ужасно горькое.
– Зачем тебе мое имя? Ты же писем мне писать не собираешься. Все эти имена – пустяки, не имеют значения.