В пруду обитает также множество маленьких рыбок имори, или тритонов, с ярко-красными брюшками и великое множество мелких жуков-водомерок, называемых маймай-муси, которые проводят все свое время, кружась по водной поверхности так быстро, что почти невозможно разглядеть их форму. Человека, который бесцельно мечется повсюду под влиянием какого-то нервного возбуждения, также сравнивают с маймай-муси. Также имеются какие-то красивые улитки с желтыми полосками на их раковинах. У японских детей есть песенка-заклинание, которая, как полагают, способна заставить улитку высунуть свои рожки:

Площадкой для игр у детей из более высоких сословий всегда был семейный сад, а у детей бедняков – храмовый двор. И именно в саду малыши впервые узнают что-то из удивительной жизни растений, а также знакомятся с чудесами мира насекомых; и там же они впервые учатся прелестным легендам и песням о птицах и цветах, которые составляют такую очаровательную часть японского фольклора. Поскольку домашнее обучение ребенка в основном возлагается на его мать, уроки доброты к животным внушаются ему с самых ранних лет, и их результаты сильно сказываются на всей его последующей жизни. Несомненно, японские дети не полностью свободны от той подсознательной склонности к жестокости, что характерна для детей всех стран как пережиток первобытных инстинктов. Но в этом отношении огромное нравственное различие между полами сильно заметно с самых ранних лет. Нежность женской души проявляется даже в ребенке. Маленькие японки, играющие с насекомыми или мелкими животными, редко причиняют им вред и, как правило, отпускают на волю, после того как вдоволь наиграются с ними. Маленькие мальчики далеко не столь добры, оказавшись вне поля зрения родителей или опекунов. Но когда его застают за каким-то жестоким занятием, ребенка принуждают почувствовать стыд за свой поступок, и он слышит буддистское предостережение: «Твое перерождение будет несчастным, если ты творишь жестокие дела».

Где-то среди камней в пруду живет маленькая черепашка, вероятно оставленная в саду прежними арендаторами этого дома. Она очень мила, но ухитряется оставаться невидимой неделями кряду. В народной мифологии черепаха является слугой божества Компира[130]; и если набожный рыбак обнаруживает в своих сетях черепаху, он пишет у нее на спине иероглифы, означающие «слуга божества Компира», а затем дает ей добрый глоток саке и отпускает на волю. Считается, что черепаха очень любит саке.

Некоторые говорят, что сухопутная черепаха, или каменная черепаха, – это слуга божества Компира, а морская черепаха – это слуга подводной империи Дракона. Говорят, что морская черепаха обладает чудесной силой создать одним своим выдохом облако, туман или великолепный дворец. Она служит одним из персонажей красивой старинной народной сказки об Урасима Таро[131]. Все черепахи, как считается, живут тысячу лет, в силу чего одним из самых распространенных символов долголетия в японском искусстве служит черепаха. Но черепаха в изображении местных живописцев и художников-металлистов чаще всего имеет весьма странный хвост или, скорее, множество маленьких хвостиков, которые тянутся за ней подобно нижней кромке соломенного плаща мино, в силу чего ее называют мино-гамэ. Следует сказать, что некоторые из черепах, содержащихся в священных водоемах буддийских храмов, достигают весьма и весьма почтенного возраста, и некоторые водные растения прикрепляются к панцирю этих созданий и тянутся за ними, когда черепахи идут. Миф о мино-гамэ, как предполагается, получил свое происхождение из древних художественных попыток изобразить, как выглядят такие черепахи с водорослями, прилепившимися к их панцирям.