VIII

Третий сад, который очень велик, протянулся от огороженного участка с лотосовым прудом до самого подножия лесистых холмов, служащих северной и северо-восточной границей этого старинного квартала самураев. Прежде все это широкое ровное пространство было занято бамбуковой рощей, но сегодня это немногим более чем заросшая травой и дикими цветами пустошь. В северо-восточном углу находится великолепный колодец, ледяная вода из которого подается в дом по совершенно гениальному маленькому водопроводу из бамбуковых труб, а в северо-западной оконечности, скрытое за высоким бурьяном, стоит очень маленькое каменное святилище Инари с двумя маленькими, под стать ему, каменными лисами, сидящими перед ним. Святилище и фигуры обветшали, искрошились и густо покрыты пятнами темно-зеленого мха. Но на восточной стороне дома маленький квадратный клочок земли, находящийся на этом большом участке сада, по-прежнему обрабатывается. Он целиком занят посадками хризантем, защищенных от проливных дождей и палящего солнца наклонными рамами из легкого дерева, обклеенными листами белой бумаги, наподобие сёдзи, и установленными в виде навесов на тонких бамбуковых шестах. Я позволю себе ничего более не прибавлять к тому, что уже было написано об этих чудесных произведениях японского цветоводства в том, что касается их самих; но существует небольшое предание, связанное с хризантемами, которое я осмелюсь здесь пересказать.

В Японии есть место, где выращивание хризантем считается приносящим несчастье, по причинам, которые далее будут изложены. Место это – красивый маленький городок Химэдзи в провинции Харима. В Химэдзи находятся руины огромного замка с тридцатью башнями; когда-то там жил даймё с доходом в сто пятьдесят шесть тысяч коку риса в год. Так вот, в доме одного из главных вассалов этого даймё была служанка из хорошей семьи, по имени О-Кику; а имя Кику означает «цветок хризантемы». Ее заботам было доверено много драгоценных вещей, и среди прочих – десять дорогих золотых блюд. Одно из них неожиданно пропало, и найти его так и не удалось; а эта девушка, будучи в ответе за него и не зная, как иначе доказать свою невиновность, утопилась в колодце. Но после этого всегда можно было слышать, как ее призрак, возвращаясь еженощно, медленно, с плачем пересчитывает блюда: «Ити-май, ё-май, сити-май, ни-май, го-май, хати-май, сан-май, року-май, ку-май…»

Затем раздавался крик отчаяния и громкий приступ рыданий; и вновь слышался голос девушки, горестно пересчитывающей блюда: «Одно, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять…»