Наверняка были еще правила, но низ листка был оторван, и Гомеру они остались неизвестны. Он протянул бумагу Толстухе Дот и спросил Дебру Петтигрю:
— Почему там столько написано про крышу?
— С крыши видно океан, — ответила Дебра.
— И не только, — сказала Толстуха Дот. — Ночью оттуда видно чертово колесо и огни аттракционов.
— Здорово, — вздохнул Гомер.
— По мне, так ничего особенного, — пожала плечами Толстуха Дот, — а вот черные любят смотреть на огоньки.
— Они иногда целые ночи просиживают на крыше, — добавила Дебра.
— А потом напиваются и падают вниз! — крикнула из спального крыла Флоренс Хайд.
— И еще бьют бутылки и режутся, — подхватила Айрин Титком.
— Но все-таки не каждую ночь, — возразила Толстуха Дот.
— Однажды ночью один так напился и так упарился на прессе, что пошел спать в холодильную камеру. А проснулся с воспалением легких, — сказала Дебра Петтигрю.
— Нельзя просто так «проснуться с воспалением легких», — сказал Гомер. — Болезнь начинается гораздо сложнее.
— Извини, пожалуйста, — сердито буркнула Дебра.
— На эти правила никто не обращает внимания, — сказала Толстуха Дот. — Олив их каждый год вывешивает, но никто их не читает.
— Эти сезонные рабочие все равно как дети, — сказала Флоренс Хайд. — Если б Олив не покупала им еду, они бы умерли с голоду.
— Совсем не умеют организовать свою жизнь, — добавила Айрин Титком.
— Помню, у одного как-то рука попала в дробилку, — сказала Дот Тафт. — Не просто кисть — вся рука.
— Кошмар, — поежилась Дебра Петтигрю.