– Она сама дала мне знак, чтобы я шла в лес.

Джейд скривилась:

– Когда это?

– Когда мы сидели у костра.

– Врешь! Я там была, и никаких знаков она не подавала.

– Никто не видел, только я.

– Очень удобно!

– Она пришла за мной в лес. Мы шли минут десять, потом она остановилась и сказала, что ей нужно со мной поговорить. Рассказать какую-то тайну.

– Тайну, надо же! И какую? Что ей являются духи умерших?

– Она не сказала.

– Ах так!

– За нами кто-то следил. Я не рассмотрела, но, по-моему, он был в очках. А она почему-то побежала за ним. Велела мне ждать, не сходить с места. Больше я ее не видела.

(Вранье, само собой, но я решила, что это ложь во спасение. Что я видела Ханну мертвой – лишнее, ненужный орган вроде аппендикса, который может воспалиться, а значит, его можно удалить хирургическим путем, и всей истории в целом это будет только на пользу.)

Джейд скептически поджала губы:

– Не верю.

– Это правда! Помнишь, Лу окурок нашла? Там кто-то был!

Джейд широко раскрыла глаза, но потом покачала головой:

– Бред, по-моему.

Она бросила сумку на пол. Оттуда вывалились две книги: «Нортоновская антология поэзии»[419] (Фергюсон, Солтер, Столуорти, изд. 1996 г.) и «Как сочинять стихи» (Файфер, 2001).

– Ты ничтожество. Смотреть противно. И никому нафиг не нужны твои жалкие оправдания. Все, конец.