— Нет, уж точно не религиозные.

— Тогда что?

Она не могла объяснить.

— Но связь все-таки существует?

— Я же сказала, не всегда.

— А с Сэмом?

— Что такое — с Сэмом?

— С ним у тебя существует связь?

Она устало вздохнула.

Она вздыхала и позднее, когда Треслав снова задавал этот вопрос — во второй и в третий раз. Правда, в третий раз причиной вздоха были не только его беспочвенные подозрения. Дело в том, что как раз накануне Сэм неожиданно явился к ней в музей. Прежде он ничего подобного не делал, и она не знала, чем объяснить этот визит. Создавалось впечатление, что Финклер материализовался из разговоров Треслава, из его настойчивых напоминаний.

В первую минуту она буквально разинула рот от удивления, чем, должно быть, удивила и самого гостя.

— Какими судьбами? — спросила она, пожимая протянутую руку.

Правильный ответ был ей уже известен: появление Финклера было предопределено страхами ее возлюбленного.

— Я проезжал мимо и вдруг подумал: почему бы не заглянуть в музей? — сказал он. — Посмотреть, как идут дела. Джулиан здесь?

— Нет, он в последнее время не приходит. Ему здесь нечем заняться, пока мы в таком разобранном виде.

Финклер оглядел застекленные стенды, стенную роспись, ряды дисплеев с наушниками. На дальней стене он заметил увеличенный фотоснимок, кажется сэра Исайи Берлина вместе с Фрэнки Воаном.[115] Хотя эти двое вряд ли могли попасть в один кадр.

— А по-моему, все выглядит вполне собранным, — сказал он.

— Одна видимость. Еще ничего не подключено.

— Значит, я сейчас не могу проследить свою генеалогию по базе данных?

— Я не знала, что вы этим интересуетесь.