— Надеюсь, она так не делает.

— Я тоже на это надеюсь.

— Правильнее будет сказать: я в этом очень сильно сомневаюсь. Вопрос в том, почему ты сомневаешься в ее верности, не имея к тому никаких видимых поводов?

Треслав задумался над этим вопросом.

— Закажу-ка я еще сэндвич, — произнес он чуть погодя, словно сэндвич мог стимулировать его мыслительный процесс.

— Возьми мой, — предложил Либор.

Треслав покачал головой и подумал о Тайлер. «Возьми мою, — как будто намекнул ему Финклер, отправляясь налево. — Возьми мою, пока я занят с другой».

Он никогда не говорил Либору о своих свиданиях с Тайлер и совместных просмотрах телепремьер Финклера. Он не говорил об этом никому. Эта тайна принадлежала не ему одному, но и несчастной Тайлер. А также Финклеру, пусть он о ней и не ведал. Но сейчас Треслава так и подмывало рассказать об этом Либору. Сам по себе рассказ позволил бы ему кое-что прояснить, хотя что именно — он еще не знал. И он не мог узнать, пока не услышит собственный голос, излагающий эту историю. Либор уже очень стар, и он не болтлив. Тайна, которой суждено уйти в могилу вместе с Треславом, уйдет туда же и вместе с Либором, только гораздо раньше.

И под влиянием момента он выложил все начистоту.

Либор слушал его молча, а когда рассказ был окончен, он, к изумлению Треслава, заплакал. Не то чтобы залился слезами, нет — просто слезинка-другая блеснули в уголках стариковских глаз.

— Я очень сожалею, — сказал Треслав.

— Да уж, тут есть о чем сожалеть.

Треслав не знал, что сказать дальше. Он не ожидал такой реакции. Либор много чего видел и слышал, вращаясь в светских кругах и когда-то сам развлекал Треслава анекдотическими историями из серии «Сперва перепихнемся, а интервью потом». Мужчины и женщины в его голливудском мире делали это сплошь и рядом. «Не обязательно судить по делам», — говорил он Треславу буквально только что.

— Мне не следовало об этом рассказывать, — признал Треслав. — Похоже, я ошибся.

Либор пристально смотрел на свои руки.

— Да, твой рассказ был ошибкой, — произнес он, не поднимая глаз, как будто обращался совсем не к Треславу. — Возможно, даже большей ошибкой, чем твои действия. Я не хочу взваливать на себя тяжесть этого знания. Я предпочел бы помнить другую Тайлер. И другого тебя. О Сэме я не говорю, он сам способен о себе позаботиться. Лучше бы я не ведал о том, что ваша дружба омрачена изменой. Ты сделал этот мир еще печальнее, Джулиан, а он и без того очень печальное место, поверь мне. Это было жестоко с твоей стороны.

— Прости. Либор. Сам не знаю, что меня подтолкнуло.