Вместо этого представляются картины безопасного в своей отдаленности прошлого. Пажи сочиняют и ставят маску о большом морском путешествии, в котором искатели приключений встречаются с морской ведьмой, чудовищем и ужасным смерчем. Повара выходят из кухни и жонглируют ножами, очень быстро и опасно, не говоря ни слова – точно слова опаснее клинков. Священник, придя из приората, читает из Библии на латыни, которой не понимают слуги, и не рассказывает историю о младенце в яслях и волах, поклонившихся ему, словно ни в чем больше нельзя быть уверенным, даже в Слове, воссиявшем во тьме.

Поскольку истинно нынче только то, что сказал король, а мы поклялись верить всему, что он сказал, – как бы нелепо оно ни было, – мы ни в чем не уверены. Его жена не королева, его дочь не принцесса, его любовница носит на голове корону, а его бастарду прислуживает истинная наследница. В эдаком-то мире что мы можем знать наверняка?

– Она лишается друзей, – говорит мне Джеффри. – Поссорилась со своим дядей Томасом Говардом. Ее сестру отослали прочь от двора с позором, за то, что она вышла за какого-то случайного солдата, ее невестку Джейн Болейн король изгнал лично за скандал из-за его нового увлечения.

– Он опять влюбился? – жадно спрашиваю я.

– Флиртовал; но королева Болейн пыталась добиться ее изгнания, и это стоило ей невестки.

– А девушка?

– Я даже не знаю, как ее зовут. Теперь он ухаживает за Мадж Шелтон, – говорит Джеффри. – Посылает ей любовные песни.

Я внезапно исполняюсь надежды.

– Это лучший подарок к Новому году, какой ты мне мог подарить, – говорю я. – Еще одна девушка Говардов. Это расколет семью. Они захотят ее пропихнуть.

– А Болейн остается совсем одна, – говорит Джеффри, и в голосе его едва не слышится сочувствие. – Единственные, на кого она может рассчитывать, – это ее родители и брат. Все прочие – соперники или угроза.

Бишем Мэнор, Беркшир, весна 1535 года

Я получаю от Монтегю записку без подписи:

Сейчас ничего делать нельзя, принцесса больна, есть опасения за ее жизнь.

Я тут же сжигаю записку и иду в часовню молиться за принцессу. Вдавив основание ладоней в горячие глаза, я молю Господа поберечь принцессу, ведь она – надежда и свет Англии. Она больна, серьезно больна, говорят, принцесса, которую я люблю, так слаба, что может умереть, и никто не знает, что с ней.

Кузина Гертруда пишет мне, что королеву собираются убить, задушив ее в постели и оставив тело без единого синяка, а принцессу травят люди Болейнов. Я не могу решить, верить этому или нет. Я знаю, что королева Анна настаивает на том, чтобы истинную королеву обвинили в измене без разбирательства и казнили за закрытыми дверями. Неужели в ней столько зла, в этой женщине, которая когда-то была дочерью моего мажордома, что она готова тайно убить свою бывшую госпожу?