– Хью Холланд, бывший управляющий Джеффри. Он теперь занимается перевозкой зерна в Лондоне.

– Я его знаю.

Это купец, который торгует с Фландрией, он переправил Джона Хелиара в безопасное место.

– Холланд вез груз пшеницы, хотел повидаться с Реджинальдом и послужить нашему делу.

Мы спускаемся с холма к реке. Слепящая синяя вспышка, словно крылатый сапфир, пролетает над самой водой вниз по течению, быстрее стрелы – зимородок.

– Я бы никогда не смогла уехать, – говорю я. – Я даже не думаю об отъезде. У меня такое чувство, что я должна быть свидетелем того, что происходит здесь. Должна быть здесь, даже когда не стало монастырей, когда кости святых выбросили из святилищ в канавы.

– Знаю, – печально произносит он. – И я тоже. Это моя страна. Что бы ей ни пришлось пережить. Я тоже должен быть здесь.

– Не может же он быть вечным, – говорю я, зная, что эти слова – измена, но меня довели до измены. – Он должен скоро умереть, а законного наследника, кроме нашей принцессы, у него нет.

– Ты не думаешь, что королева может родить ему сына? – спрашивает меня Монтегю. – Она на сносях. Он велел отслужить Te Deum в соборе Святого Павла, а потом отослал ее в Хэмптон Корт рожать.

– А наша принцесса?

– Тоже в Хэмптон Корте, служит королеве. Она на подобающем ей положении.

Монтегю улыбается:

– Королева с ней ласкова, и принцесса Мария любит свою мачеху.

– Король не с ними?

– Он боится чумы. Отправился с малым двором в разъезды.

– Оставил королеву рожать в одиночестве?

Монтегю пожимает плечами:

– Ты не думаешь, что он предпочтет быть подальше, если и этот ребенок умрет? Вокруг предостаточно тех, кто говорит, что у него не может родиться здоровый сын. Он не захочет смотреть, как хоронят очередного младенца.

Я качаю головой при мысли о молодой женщине, оставленной в одиночестве рожать первенца, когда муж отдаляется от нее на случай, если ребенок умрет или умрет она.

– Ты не думаешь, что у нее будет здоровый мальчик, правда? – пытает меня Монтегю. – Все паломники говорили, что этот род проклят. Говорили, что ему не видать живого принца, потому что на отце его кровь невинных, он убил Йоркских принцев, наших принцев. Об этом ты думаешь? О том, что он убил двоих Йоркских принцев, а потом твоего брата?