Пылкая девочка вскочила с места. Ее глаза блестели, голос дрожал от волнения, когда она прибавила:

— Неужели ты не шутишь, а говоришь серьезно? Возможно ли это?

— Не только возможно, но даже несомненно, милое дитя, — отвечал старик, протягивая к ней руку.

Внучка Георгия отступила назад и запальчиво воскликнула:

— Я не хочу слышать от тебя ласковые слова, если ты отзываешься так дурно о Пауле! Почтенному старику следует быть справедливым! Ты совсем не знаешь ее, и то, что ты сказал о сердце этой девушки…

— Перестань, Мария! — унимала ее Иоанна, а старый жрец проговорил загадочным и серьезным тоном:

— Глупенькая вострушка, Паула может принести и мне, и вам большую пользу, если мы не будем тревожить себя излишней печалью о ней. Ее сегодня судили, и скоро сердце дамаскинки перестанет биться.

— Она осуждена? Праведное небо! — вскрикнула Пульхерия, вскакивая с места.

— Объясни, ради Бога, почтенный Горус! — с тревогой произнесла хозяйка дома. — Грешно шутить подобными вещами. Правда ли это, возможно ли? Эти негодяи, эти… Я догадываюсь по твоему виду, что Паула приговорена к смертной казни?

— Да, — хладнокровно отвечал старик, — она будет казнена.

— И ты до сих пор умалчивал об этом? — укоризненно заметила Пуль, заливаясь слезами.

— Ты мог шутить и смеяться, ты!… О как это гадко с твоей стороны! — вскричала вне себя Мария. — Если бы ты не был таким слабым, дряхлым стариком…

Иоанна снова заставила девочку замолчать и спросила, рыдая:

— Ее хотят казнить, обезглавить? Неужели она, дочь Фомы, не будет помилована? Ведь Паула не принимала участия в стычке с арабами!

— Подождите немного! — отвечал ученый. — Может быть, небо избрало ее для великого подвига. Пожалуй, ей предназначено небесами спасти от гибели всю страну с ее населением, добровольно пожертвовать своей жизнью. Очень возможно, что…

— Выскажись яснее, меня пугают твои намеки, — перебила Иоанна жреца.

Тот пожал плечами и небрежно сказал:

— Человек может только догадываться и предчувствовать, но от него скрыты многие тайны. Здесь должно решить само небо. Всем нам будет хорошо: мне и Марии, тебе с Пульхерией и даже отсутствующему Филиппу, если божество, действительно, избрало Паулу орудием своей воли. Но кто способен видеть во тьме? Впрочем, я могу сказать тебе в утешение, Иоанна, что добросердечный кади и его сотоварищи, арабы, из одной ненависти к векилу, который гораздо умнее и энергичнее их, употребят все усилия…

— Чтобы спасти ее? — перебила вдова Руфинуса.

— Завтра они будут держать совет: следует ли посылать гонца в Медину с просьбой о помиловании, — продолжал Горус Аполлон, неприятно улыбаясь. — Послезавтра в диване возникнет спор о том, кого послать гонцом, и, прежде чем он достигнет Аравии, осужденная будет казнена. Векил Обада действует быстрее своих противников и пользуется неограниченной властью в стране, пока нет правителя Амру. Ходят слухи, что наместник халифа души не чает в сыне мукаукаса, и, пожалуй, узнав, что дамаскинка его невеста…