— Его невеста?

— Она заявила так во всеуслышание перед судьями.

— Паула и Орион! — воскликнула Пульхерия, плача и смеясь от радости.

— Да, да, — отвечал старик, — ты имеешь полное основание радоваться этому, милая девочка. Ах вы, добрые души! Послушайте лучше опытного старика и благословите судьбу, если гонец кади не доберется до своей цели! Но ведь вы не хотите слышать ни о чем, что напоминает оракула, и нам лучше переменить разговор.

— Нет, нет! — взмолилась Иоанна. — Разве мы можем думать о чем-нибудь другом, кроме Паулы и ее ужасной участи? О Горус, я просто не узнаю тебя! Что сделала тебе эта бедная, гонимая судьбой девушка, это прекрасное, любящее существо? Кроме того, судьи, приговорившие Паулу к смерти, пожалуй, станут доискиваться, куда девался мой Руфинус, и в какой степени мы сами…

— И в какой степени вы сами принимали участие в спасении монахинь, — закончил ее мысль старик. — Помешать этому уж мое дело; пока моя старая голова не отказалась работать и язык — говорить, враги не посмеют причинить вам ни малейшего вреда.

— Благодарю тебя, — отвечала Иоанна, — но если ты обладаешь такой властью, то постарайся спасти Паулу. Ты знаешь, как все мы любим ее и как высоко ценит дочь Фомы твои друг Филипп.

— Ну нет, я не могу и не хочу спасать ее, — строго возразил старик.

— Горус, Горус! Дети, просите его! Он обещал нам заменить отца. Докажи, что это не были лишь пустые слова.

Взбешенный старик поднялся с места; на его впалых щеках горели два ярких пятна.

— Молчите! — воскликнул он хриплым голосом. — Не старайтесь разжалобить меня. Довольно, тысячу раз довольно толковать обо всем этом! Вы уже слышали, и я повторяю еще: дамаскинка или я. Выбирайте между нами. Если вы не можете — что бы ни случилось с ней в будущем — никогда не произносить ее имени в моем присутствии, тогда, тогда… Я не хочу произносить клятвы, но если даю слово, то никогда не нарушаю его, — тогда я вернусь в прежнее убогое логовище, доживать свой век или умереть, если Исида пошлет мне смерть.

С этими словами Горус Аполлон вышел из комнаты. Маленькая Мария погрозила ему вслед кулаком и воскликнула:

— Пускай это злое чудовище убирается прочь! Ну почему я не родилась мужчиной!

Тут девочка громко заплакала, не слушая увещаний вдовы, и продолжала, вне себя от гнева:

— Нет человека хуже его, мать Иоанна! Он жаждет смерти Паулы, я чувствую это. Ты слышала Пуль: Горус желал, чтобы гонец, посланный в Медину, никогда не добрался туда. А ведь бедная Паула только что стала невестой моего дяди Ориона — я так давно мечтала об этой свадьбе, — но и его ожидает та же участь, хотя этого не должно быть, если существует справедливый Бог на небе. О если бы я… если бы мне…