– Давай сделаем селфи, – говорит Тесс. – Отправим его Долл и посмотрим, догадается ли она, кто ты!

Она обнимает меня одной рукой, приближает лицо к моему и вытягивает руку с телефоном как можно дальше.

– Скажи «сыр»!

– Формаджио!

На фото у нас закрыты глаза от смеха, так что приходится сделать еще кадр, и пока мы его смотрим, ее рука остается у меня на спине. Когда мы поднимаем глаза от экрана, наши взгляды встречаются, и мне безумно хочется ее поцеловать.

– Как думаешь, еще не пора? – спрашивает она.

– Не пора что?

– Съесть следующую порцию джелато!

Мне нравится, что она сказала «следующую», как будто у нас впереди еще целый вечер для поедания мороженого.

Я застываю как вкопанный.

– Что такое? – спрашивает она.

– Я должен был вернуться и приготовить ужин!

Тесс смотрит на часы.

– А я только что опоздала на микроавтобус!

– Так, – говорю я, – у нас есть два варианта. Вариант А: мы берем такси, едем на Пьяццале-Микеланджело и мчимся, как бешеные итальянцы, на виллу, чтобы все равно опоздать к ужину. И вариант Б: мы неспешно проводим вечер в городе…

Вокруг нас щелкают затворы камер и кликают телефоны, этот момент будет запечатлен на заднем плане сотен публикаций в Инстаграме.

– Наверное, надо им хотя бы дать знать, где мы, – говорит Тесс.

Мое секундное разочарование от того, что она не выбрала план Б, сменяется радостью, когда я понимаю, что именно этот вариант она и выбрала.

Я провожу сложные переговоры с Лукрецией, делаю вид, что почти не понимаю ее английского, и, когда кладу трубку, Тесс взволнованно смотрит на меня.

– Шефиня – придурочная, – говорю я. – Видите ли, группа истории искусств не собирается ждать целый час в автобусе при такой жаре. Все интересуются нашей безопасностью… однако… мы заплатили деньги…