— Да, но Птаха — не имя.

— Тогда что же это такое?

— Это прозвище, Птаха и есть Птаха. Так зовут птицу, когда не знают ее имени. Причем любую. И любая птица об этом знает.

Ну как можно объяснить, что я этого не знал? Почему и каким образом все это могло получиться в моем сне? В ту ночь я ни на минуту не забывал, что все происходящее мне снится, но то была едва ли не последняя из таких ночей. Перта глядит на меня и спрашивает:

— А как узнал мое имя ты? Ведь и я тебе не говорила.

В моем втором сне, который мне снился, когда в первом мне снилось, что я сплю, у Перты уже имелось имя, и оно было Перта. Она мне его и вправду не говорила. Я его придумал. Откуда бы мне знать ее имя? Приходится снова врать.

— Ты назвала мне его в ту первую ночь, когда мы летали вместе.

Перта шелестит перышками и отвечает лишь после минутной паузы:

— Нет. Я тебе не говорила. Зачем ты говоришь неправду? Нам незачем врать друг дружке. Каждый раз, когда мы неискренни, между нами что-то встает. Между нами должна быть только правда, или не будет вообще ничего.

— Я не знаю, Перта, в чем состоит правда. Я просто знаю твое имя и не могу объяснить почему. Это не ложь.