Вершинин видел Никиту первый раз в жизни, но уже проникся к нему сожалением, ведь 17-летний пацан, у которого еще губы не обсохли от мамкиного молока, зарывал себя в яму, связавшись с такой компанией, пребывая в криминальном мире, живущем по своим жестоким законам, среди алкашей, наркоманов, фанатиков, убийц и насильников.

Никита Зотов выделялся из всех присутствующих свежим видом, ярким и выразительным взглядом, отменной дикцией, чистым лицом, здоровым телом, острым умом и отсутствием боязни возразить Трофиму. Казалось, что он попал сюда случайно, что все это не его, что он здесь чужой.

Зотов был щуплым и невысоким. С первого взгляда в парнишке выделялись: стальной стержень, жесткая хватка, подвешенный язык и интеллект явно выше среднего. Зотову постоянно хотелось что-то делать, суетиться, активничать – неважно, в какой области это будет, куда будет направляться эта энергия – он был сфокусирован на своем опасном деле. Явно его стремление казаться взрослым или как можно скорее им стать переросло в манию. Он пересилил самого себя, прыгнул выше головы: ему чуждо все, чем живут обыкновенные пацаны его возраста. Бывали моменты, когда упущенный период беззаботного взросления напоминал о себе: в такие моменты Никите было грустно, он чувствовал душевную пустоту, ощущая себя машиной, угнетающей собственную личность. Однако эта же машина в сотый и в тысячный раз уничтожала в себе ребячество и желание вернуться, зажить как все.

Никита выделялся крепким здоровьем и отсутствием недугов, которыми могли похвастаться остальные. Зотов был худым, ноги и руки были костлявыми и хрупкими, однако кое-где отметилось половое созревание: широкие плечи плавно переходили в узкий торс и необъемные бедра. Зотов обладал широкой шеей с ярко выпирающим кадыком. Шея держала на себе небольшую, зато умную голову. Никита Зотов был блондином. Иногда он зачесывал свои волосы в сторону, а иногда ничего с ними не делал, и они, будучи не больно короткими, свисали с головы, укрывая затылок и уши, доставая чуть ли не до глаз. Со светлыми волосами гармонировал и чуть ли не белый цвет кожи, которая почти потеряла способность менять свой оттенок из-за загара. На бледном лице Никиты выделялся большой рот, обрамленный жирными губами. Мало кто видел улыбку Никиты, потому что он всегда был серьезен и погружен в себя. Его взгляд проникал во все и во всех (аж до дрожи и недоумения): узкие темно-карие глаза не мешали выразительному взгляду. Жирные брови, в отличие от светлых волос, были черными. Чистое лицо рано повзрослевшего пацана заканчивалось широким и твердым лбом, который демонстрировал пробивной и жесткий характер его обладателя. Большие уши были оттопырены; щеки на узком личике не выпирали; острые симметричные скулы заканчивались небольшим и ровным подбородком. Нос у Никиты выпирал далеко вперед, казалось, что он был немного сдвинут влево, словно когда-то его серьезно сломали; переносица была узка, а ноздри наоборот широки.