Приказ вкупе с двумя оглушительными выстрелами, от которых с потолка посыпалась штукатурка, был ошеломляющим. Все мигом стихло: все заткнулись, повернувшись в сторону главаря и узрев его недовольное лицо. Еще во время разговора Трофим будто читал мысли присутствующих, в особенности Тимофея и Никиты. Единственный, кто не был молчаливой и бесхребетной чернью, не имеющей своего собственного мнения о всей ситуации, был Никита Зотов, чего Трофим не мог не оценить по достоинству. Главарь прекрасно видел откровенный и наглый подхалимаж со стороны Тимофея.

Королю улиц уже толком надоели скучные лица своих подчиненных, которые боятся что-либо сказать главарю, поправить его или возразить: они только соглашаются и кивают. Люди Трофима просто впадают в ступор при виде своего начальника, прекрасно осознающего, что только жестокостью он может сохранить порядок в своем мире, в своей организации, в своей системе, оставаясь для всех объектом страха и беспрекословного повиновения. А если показаться более снисходительным и сговорчивым, то это будет воспринято как слабость и неспособность контролировать людей. При таком раскладе Трофима могли тут же съесть им же собственноручно выращенные и воспитанные монстры в человеческом обличии – странно, но Трофима забавляло собственное бесчеловечие, от которого он не хотел отказываться.

Вожак стаи понял, что благодарный ребенок в лице Никиты, которого пригрели здесь, так заботился о деле и о своем главаре.

– Остынь, Тимоха! – прозвучал отвратный бас Влада.

Трофим поднялся с кресла, не выпуская пистолет из рук, вздохнул, прошелся по комнате и застыл у окна, подмигнув Вершинину, мол, смотри, как я сейчас разрулю ситуацию.

– Так-так! Вот, значит, какое дело вырисовывается. Вот как все вы думаете! Это нужно исправлять! Развели тут беспорядок – я за вас возьмусь…

Первым набрался смелости Тимофей, который стоял с раскинутыми руками посреди комнаты и сканировался злобным взглядом Зотова – Тима хотел было открыть рот и начать оправдываться, но главарь его прервал:

– Только не надо говорить мне, что он первый начал. Тима, сопливый ты урод, набросился ни за что на пацана. А ведь Никитос прав (этот ответ поразил и разозлил Тимоху) – не все так гладко и идеально, как мне показалось. А вы, засранцы, даже не сообразили, что надо бы об этом сказать. Поэтому, если взглянуть немного с другой стороны, получается, что именно ты, Тимофей, попадаешь под описание этого самого гниды и предателя, который мешает нам. А-а?! Разве это не так, м-м-м?! Чего молчишь, говно?! Под это описание подходишь именно ты! И я обязательно приму меры, чтоб ты получил по первое число! Довыебывался!