Тимоха не мог допустить, чтобы Зотов своим появлением продолжил отдалять его от заветной цели – единоличного руководства Трофимовским спрутом. Вот он и бесился оттого, что мелкий вечно сует нос в их дела. Когда Зотов с вполне серьезным и официальным видом назвал недостатки плана Трофима, по логике должен был возмутиться сам автор плана. Вместо этого его заместитель сначала нервно кусал губы, потом громко хрустел пальцами – приказы не обсуждают, а выполняют – и не выдержал…

– Вот, значит, как ты заговорил! – вскочил Тимофей. – Птичка ты залетная! Пришел сюда, чтобы все нарушить, всех нас рассорить или сдать?! Трахнуть и смыться?! Да мы тебя быстрее со свету сживем, предатель! – Тимофей черпал негатив, словно из воздуха, ибо Никита молчал, раздражая противника только своим видом. Тимоха стал кидаться на него – Влад придерживал своего разбушевавшегося товарища. Сильно Тимоха не любил Никиту… и не он один. – Не смей даже заикаться о недостатках – их нет! И никогда здесь не было и не будет! Ты их себе придумываешь, делаешь это нарочно, всем нам на зло, чтобы заложить нас. Ты ничего не получишь, гнида проклятая! Думаешь, что в одиночку сможешь нам противостоять?! Да ты скорее сдохнешь, рта не открывая – тебя раздавят как таракана. Ты здесь никто и всегда будешь выскочкой. Умрешь ты страшной смертью, Зотов, и никто, слышишь, никто и никогда о тебе не вспомнит! Не дорос ты, чтобы нами командовать, чтобы осуждать и корректировать наши планы! Ты должен молиться на нас, плевки наши слизывать за то, что тебя не пришлепнули в первый же день, что все еще живой, но, чую я, после такого это явление временное… Готовься к своему концу – он обязательно придет! Уебка мы пригрели! Оборачивайся теперь! Втащить бы тебе, дятел…

И тут Тимофей кинулся в сторону Никиты. Последний был готов увернуться от него и мигом нанести обидчику несколько ответных ударов по болевым точкам, после которых Тимофей растянулся бы на полу и не вставал бы еще несколько недель, но этого не случилось, ведь Влад успел схватить того за одежду. Даже в этом положении Тимоха тянул руки к Зотову, скалясь и извергая жесточайшие маты, от которых уши в трубочку сворачивались. Но вся эта ссора должна была иметь конец, и он наступил… И Тимоха, и Трофим, и Зотов, и даже Вершинин сделали из этого свои собственные выводы.

Трофим больше не мог выносить поднявшегося шума от назревающего петушиного боя, поэтому спокойно, не поднимаясь с кресла, достал свой пистолет и выстрелил пару раз в потолок с командным криком:

– Отставить!!!