Но довершал новый штрих его автопортрета омерзительно пустой и бессмысленный взгляд стеклянного глаза из-под обожженного века, постоянно нацеленный куда-то в сторону относительно правого живого, словно он жил сам по себе.

– А с тобой какая напасть, черт меня побери, произошла? – спросил Марк, все еще не отрываясь от остатков щеголеватого лица Курта.

– Дай напиться, ради бога, и я все тебе расскажу, – спокойно ответил тот.

– Ну ты и урод! – скривив губы, оценил Марк.

– Я знаю, и я все равно горжусь собой, – еще более равнодушно ответил Курт.

Они сидели молча и пили в полной тишине затененного плотными шторами помещения. Каждый при этом оставался в своих мыслях, летящих далеко-далеко от этого места, этой планеты. Марк периодически делал один коктейль за другим и дополнял стакан Курта виски со льдом. Но молчание не нарушалось, будто друг друга и не существовало.

– Ну, в общем, к своему удовольствию сходил на празднование китайского нового года, – начал рассказывать Курт. – Они там, безумцы, обожают фейерверки, пиротехнику, петарды, мать их. Только представь, значит, площадь, а их, надо сказать, в Китае сильно большими не делают. На ней четыре-пять тысяч человек, и каждый в руках с очумевшей такой ракетницей. Китайцы, надо отметить, бесстрашный, даже в чем-то безумный народец, хочу похвалить. Они друг в друга этими штуками стреляют, представляешь, и радуются. Так они злых духов якобы прогоняют. Куда они могут зарядить этой своей штуковиной, вообще никого не беспокоит. В голову, в лицо, вообще не важно.

Мало того, прямо через толпу туда-сюда гоняют безумные медики на своих катафалках и собирают сразу по несколько человек. Сами, поди, кучу народа передавили своими колесами.

Да плевать на них, людей. На верху-то что творится! Прямо над головой просто царство огненного безумия. Огромные шары от разрывов салюта, притом такой плотности, что с первого раза в штаны наделать можно. Тебя просто обдает грохотом и расширяющейся силой огненных цветков. А их разнообразие и беснование цветов! А исключительная правильность геометрической формы! Как они вообще такое делают?! Поверь мне, это впечатляет до глубины души. В общем, ориентацию в пространстве теряешь полностью. Даже в самые тяжелые дни афганцам под нашей артиллерией такого и не снилось.

И вот в этот хорошенький вечер что-то взорвалось, ударившись мне прямо в лицо, неожиданно и позорно, мать ее. Чертова ракета начисто ослепила меня, разлетевшись к чертям собачьим прямо перед моим носом. А какая-то ее тлеющая часть прилипла намертво к моей коже. Она торчала из того места, где был мой глаз, и нагло испускала искры прямо наружу. Я пытался вырвать эту гадость, но не так уж это оказалось просто. Огонь словно горел внутри меня, но дотянуться до его источника было возможным, если забраться под кожу.