– Бери за ноги, его нужно забросить в багажник.

– Да хрен на него, – рычал Марк, прочувствовав, что его мир сегодня разрушился раз и навсегда. – Сука ты!

– Слушай меня! Бери за ноги, забросим его в багажник, отвезем на свалку, а там наши коллеги о нем позаботятся. Ты слышишь меня? – хрипел от злобы Курт.

– Да, слышу, твою мать, сегодня я уже наслушался от тебя, подонка.

– Я сяду в полицейскую машину и буду ехать впереди, а твои заботы на этом заканчиваются. Когда мы подъедем к свалке, ты остановишься, где я тебе махну рукой и будешь ждать меня. Ты хорошо меня понял?

– Да понял я! Какого хрена ты меня переспрашиваешь, – злобно ответил Марк.

– Тогда за дело!

Они забросили тело маршала на заднее сиденье его же автомобиля, поскольку багажник оказался заваленным покрышками, с которыми возиться вовсе не хотелось. Затем расселись по машинам. Движение начал Курт, резко вырвавшись вперед, и будто назло его выходки сегодня на этом не кончались. Он вел полицейскую машину, размашисто виляя из стороны в сторону вдоль дороги, затем испробовал ее тормоза и проверил, какое она делает ускорение. Разве об этом думают обычно люди, когда убивают кого-нибудь? Да почему, кого-нибудь – это же треклятый полицейский. Просто так с рук такие ошибки не сходят. Что вообще вдруг взбрело в голову этому черту одноглазому, всерьез кипел Марк.

Через пару десятков миль полицейская машина с Куртом завернула влево и помчалась по проселочной дороге, высоко подпрыгивая на кочках и издавая глубокий рев. Курт явно выбивал из мотора все, на что тот был способен. Ко всему прочему удовольствию, он врубил полицейский звуковой сигнал, мигалки и на всю громкость радио.

– Вот же глупец, – рычал от злобы Марк, ударяя раз за разом ладонью о руль. – Мало упырю сегодня было развлечений? Все, черт меня побери, пошло все к чертовым чертям. Так меня со времен детского сада никто не раскалял. Больше я тебя, отморозка, слушать не стану. Я все буду делать по-своему, и плевать мне на тебя, плевать на организацию, плевать мне на всю эту обгаженную планету, на каждую клятую травинку, на эти широкие просторы, что не пересрать, и ясное солнышко. Пошли вы все к черту, – разрывался от злобы Марк.

Курт резко затормозил, со всей силы вдавив в пол педаль тормоза, и махнул рукой в открытое окно водительской двери. Махнул он, как приятели-соседи махают друг другу. Как чертовы придурковатые семьянины. Марк остановился и тут же вышел из машины. Сидеть на месте он не мог. Мышцы от злобы, адреналина и напряжения, то сжимаясь, то разжимаясь, ввергали в еще большее бешенство своим неподчинением. Колени вздрагивали нападками и не хотели слушаться.