Вечером, когда дети заснули, Элса подмела в палатке – опять – и по-новому расставила коллекцию подобранных коробок из-под фруктов, которые служили им кладовой. Сахар, мука, бекон, фасоль, молоко, рис, сливочное масло. Да они богачи. Но кризис только усиливался, цены на продукты росли. Пять галлонов керосина стоили доллар. Два фунта сливочного масла – пятьдесят центов. Шесть фунтов риса – почти доллар. Ужас, до чего быстро улетали деньги.

А сегодня она потратила семьдесят пять центов в парикмахерской. Элса надеялась, что зимой ей не придется об этом пожалеть.

Она взяла коробку с одеждой, которую ей сегодня подарили, вышла из палатки и направилась к Джин; та сидела на стуле у печки и штопала носки при свете пламени. Джеб и мальчики уехали на грузовике, надеялись подработать на сборе винограда. Но никто особо не рассчитывал, что им повезет поздней осенью.

– Привет, Джин. – Элса ступила в пятно света, что давал огонь в печке.

Они с детьми выбрали из коробки то, что им подошло, остальным она решили поделиться с Дьюи.

– Элса, ты такая красивая!

Элса вспыхнула и поставила коробку с одеждой на землю.

– Бетти-Энн сделала все, что могла, – сказала она.

Джин тронула ногой ближайшее к ней ведро:

– Садись.

Элса устроилась на ведре, больно врезавшемся в костлявую задницу. Господи, а в салоне-то какие дивные кресла.

– О чем ты говоришь?

Элса перебирала одежду, пока не нашла то, что искала. Пальцы нащупали мягкую-премягкую шерсть.

– А о чем я говорю? Тебе что, раньше никогда не говорили, что ты красивая?

Элса перестала перебирать одежду и подняла голову:

– Хорошо, когда друзья врут.

– Я не вру.

– Я… наверное, не умею принимать комплименты. – Элса откинула назад шелковистые волосы, которые теперь были на уровне подбородка.

Достала мягкое детское одеяльце цвета лаванды и протянула его Джин:

– Смотри какое.