– Не надо, – сказал он хрипло. – Я хочу видеть тебя, Элса.

Потом швырнул в сторону рубашку и майку, сбросил штаны и обнял ее.

– Скажи мне, чего ты хочешь, – прошептал он, прижимаясь губами к ее губам.

Он просил от нее слов, которых она не знала, ответов, которых у нее не было.

– Может, хочешь, чтобы я поцеловал тебя сюда? Или вот сюда?

– О господи, – сказала она, и он засмеялся и продолжил целовать.

Его прикосновения пробуждали в ней голод, который она не могла ни контролировать, ни игнорировать, и ей отчаянно хотелось еще и еще.

Его руки трогали ее повсюду с такой откровенностью, какой она и вообразить себе не могла. Весь мир исчез, сузился до ее желания, ее голода. Никто никогда не знал ее такой, Джек показал ей силу ее тела, красоту ее желания. С ним она осмелилась совершить все то, о чем всегда мечтала. Удовлетворение окатывало волнами, она чувствовала себя бесплотной, будто стала одним целым с воздухом в комнате. Будто парила. Когда Элса наконец пришла в себя – и вернее тут слова не подобрать, ведь она на время обратилась в бесплотное желание, а затем вернулась в свое тело, – она открыла глаза.

Джек лежал на боку, глядя на нее.

Элса смело подалась к нему, поцеловала в губы, в висок. И вдруг поняла, что плачет.

– Не плачь, любимая, – прошептал он и обнял ее, прижал к себе. – Будет еще много хорошего. Обещаю тебе. Это только начало.

Любимая.

– Ты так тропинку в полу протопчешь, – сказала Наталья, выдыхая дым.

Лореда прекратила расхаживать по комнате.

– Уже два часа прошло. Может, она умерла.

Энт вскинулся:

– Думаешь, она умерла?

Лореда покачала головой. Дурачок.