И она не без удовольствия наблюдала, как на неё засматриваются незнакомые мужики. Но дальше этого дело обычно не заходило.

В обеденный перерыв в столовой к Рите подсела распред цеха Валентина.

— Милёхина, ты ведь у нас не замужем? — утвердительно поинтересовалась она.

— А что? — смутилась Рита.

— Значит ты не замужем и мужика у тебя нет! — констатировала Валентина. — Тогда и флаг тебе в руки. Мы развернули движение «помоги тому, кто рядом». Вот тебе первое комсомольское задание: возьмёшь шефство над нашим бывшим токарем.

Он парень неплохой, но отсидел три года за то, что в драке не рассчитал свои силы. Поможешь ему адаптироваться: котлетки там, какие пожаришь, в киношку с ним сходишь, в библиотеку его запишешь, а на комсомольском собрании потом нам подробно отчитаешься.

— Валя, мне вообще — то есть за кем ухаживать. У меня мама сердечница и сыну ещё только одиннадцать лет, — попыталась остаться в своем тихом мирке Рита.

Валентина иронически рассмеялась.

— Не хочешь с мужиком в кино сходить, тогда пойдёшь в птичницы — в больнице за подшефной бабкой утки выносить! Выбирай, как говорится «хозяин — барин», — настаивала она напором комсорга цеха.

— А когда приступать? — начала сдаваться Рита.

— Сегодня после работы и приступай. Возле проходной я тебе его и представлю, — и Валентина ушла, виляя крутыми бёдрами в такт доносившейся из транзисторного приёмника песне: вот и лето прошло, веток не обломало…

По приёмнику передавали концерт по заявкам радиослушателей.

— Родион! — у Риты больно сжалось сердце. — Зачем ты тогда подошёл ко мне? И где ты сейчас?

В этот момент Рита испытала такое чудовищное чувство одиночества, что хоть волком вой! Она едва не расплакалась.

— И всё же я рада даже этой боли, которую мне причиняют воспоминания о тебе, о том, что ты был рядом со мной эти несколько сладостных минут и о том, что ты вообще где — то есть на этом свете! — благодарно подумала Рита, собирая со стола свои и Валины пустые тарелки.

Потом она опять уткнулась в свою работу — мыла и мыла кафельный пол раздевалки и двери, и лавочки, а перед глазами снова и снова всплывал парень в тонком белом джемпере, до сих пор такой желанный и до боли чужой.

После работы у проходной её поджидала Валентина с молодым мужчиной в новой джинсовой светло — синей рубашке. Риту сразу что — то от него отвратило. Да, резкий запах дешёвого одеколона. А ещё от него сильно разило алкоголем. И он постоянно и резко оглядывался по сторонам.

— Анатолий, — протянул он Рите свою слишком белую руку с синей татуировкой. — Тебе можно просто Толян.