– Кто мой друг и мой враг? – сдержанно молвил фараон.

– Ты знаешь это лучше меня, взгляни в свое сердце.

– Как сделать, чтобы не случилось всего того, с чем ты сказала? – опять задал вопрос Эхнатон.

– Не доверяйся мимолетному гневу, он губит людей.

– Как скоро я умру? – неожиданно спросил он.

– Вскоре после того, как совершишь свою страшную ошибку, – бесстрастно ответила девочка, все еще находясь в том необъяснимом состоянии.

– Через пять лет и восемь месяцев, да? – невесело усмехнулся Эхнатон.

– Нет, позже. Но это тесно связано с цепью событий и с теми людьми, которые сейчас тебя окружают. Никто из твоих врагов не способен разорвать магическую гармонию, очерченную вокруг тебя сиянием Атона. Лишь твои неправильные действия…

– Где похоронят меня? – Эхнатон будто нарочно задавал такие вопросы, от которых Мааби начинало лихорадить.

Но она говорила:

– Тела твоего нет среди гробниц Ахетатона, нет его и среди усыпальниц Ипет-Реса и в других городах мертвых. Оно исчезло, его не существует. Я не вижу его. Кто сделал это?

Последние ее слова рассердили фараона.

– Открой глаза и убедись, что я перед тобой! – громким голосом приказал он. – Я жив!

Мааби сильно вздрогнула и открыла испуганные глаза:

– Прости, о, повелитель! Тебя что-то разгневало. Прости, если я наговорила чего-то неприятного, я не отвечаю за свои слова, я их не помню. Только неясные образы… Ты сердит? Что обидело тебя? Мной двигал он – мой бог, ты не можешь на него сердиться.

– Я не разгневан, – ответил Эхнатон, вновь овладевая собой. – Но ты, боюсь, ошиблась, ибо мое тело будет покоиться рядом с Ахетатоном. Там строятся гробницы для меня и моей семьи, лучшие ваятели работают там, чтобы сделать место отдохновения достойным царей.

– Но тебе не лежать там, о, повелитель, – настаивала Мааби. – Тело твое будет изъято из гробницы и уничтожено.

– Это противоречит законам Египта! – воскликнул Эхнатон и после паузы, во время которой взвесил слова девочки, произнес. – Я не хочу с тобой спорить. Тебе лучше знать, что будет, ты – ясновидящая. Но способна ли ты предвидеть, что станет с твоим собственным телом?

– Я знаю, что не доживу до тридцати, – стоически отвечала Мааби.

– И это все? – удивился фараон.