Во время произнесения этой тирады жрец не двигался, не падал на пол и не целовал священных ног юного Тутанхатона. Голос говорившего звенел ненавистью и тщеславием.

– Что ты хочешь от меня, о жрец? – спросил владыка, потому что не знал имени своего визитера, лишь его лицо в отдельные моменты казались знакомыми, будто при каких-то обстоятельствах мельком однажды он видел этого человека.

– Спаси Египет от разрушения и подними с земли низвергнутых богов, – ответил жрец. – Восстанови прекрасные храмы и верни в них изгнанных жрецов. Боги устами жречества требуют от тебя мужества и мудрости.

– Но почему я должен верить тебе, неизвестный жрец? – в голосе Тутанхатона звучало раздражение. – Из твоих уст льется грязь! Я прикажу вышвырнуть тебя вон за непочтительные речи! Мой предшественник и учитель фараон Эхнатон не сделал ничего дурного своей стране. Он возвел этот прекрасный город и сделал так, что все люди прославляют его.

– Очнись, божественный! – воскликнул жрец. – Ты не видишь истины! Никогда счастье не было доступным одновременно всем. Так решили боги. Но Эхнатон возомнил себя мудрее богов, покусился на их волю и пожелал сделать счастливым каждого человека, даже самого ничтожного. Этого боги не простили ему!

– Как странно ты говоришь, жрец, – Тутанхатон склонил набок голову в царском уборе. – Мне кажется, ты служитель культа кровожадного Сета, ты требуешь от меня невозможного. Нет, я не намерен останавливать дело, начатое Эхнатоном, я буду так же, как он, верховным жрецом Атона. Даже имя мое несет в себе звучание моего бога солнца.

– Оно лживо! – выкрикнул жрец. – Бог солнца Египта имеет много имен, но среди них нет имени Атона.

– Ты посмел оскорбить моего бога?! – вскипел Тутанхатон. – Ты будешь умерщвлен!

– Да, я знал, на что шел. Знал, что жестокость одержит в тебе верх. Ведь убивать тебе не в диковинку, о божественный. Ты уже убивал! Своими руками! Помнишь?

– Что молвят твои грязные уста?! – фараон обомлел от напора жреца, но тот продолжал.

– Не прошло и трех лет, как по твоей воле умер твой тесть, почитаемый тобой Эхнатон…

– Что? По моей воле? Ты клевещешь! Я прикажу… – дыхание фараона перехватило, и он задергался на троне от приступа кашля.

– Чувствуешь, о божественный, как болезнь забирается в твое тело все глубже и настойчивее? – С легкой ухмылкой спросил жрец. – Это память о том злодеянии, которое ты совершил.

– Что… я… совершил? – сквозь кашель с трудом произнес Тутанхатон.

– Помнишь ли ты, бессмертный властитель Египта, – медленно выговаривая слова, спросил жрец. – Как умирал твой тесть, которого ты так любил?