Иван вдруг, как бы что до него дошло, с какой-то отрывистой надеждой выпалил:

– Стой-стой!.. А что действительно последние времена?

– Видишь ли, те последние времена есть тайна действительно последняя и великая весьма, но на самом деле каждый сам творит для себя свои последние времена. Вот ты, как ты говоришь, «испытывая Бога», сам себе и мог сотворить свои «последние времена». Только… Только ты не обижайся… Хорошо?.. La vérité n'est pas offensée!³¹ Но ведь ты не дошел до своих «последних времен». Понимаешь – «смертострастия» тебе как раз и не хватило. И в этом беда твоя – не можешь ты дойти до самого последнего края и шагнуть за него. Как Смердяков, к примеру. Потому и обречен на вечные колебания… Ведь какая замечательная задумка была!.. Ах – это с твоей русской рулеткой!.. Я так даже замер, наблюдая… Один патрон из шести – ясно, это еще почти детские игры. Пять патронов из шести – это уже настоящая игра, в которой ставки сделаны приличные… Но только неужели же ты сам не мог догадаться заранее, что все-таки недостаточные. Ведь это сколько?.. Один из шести – c'est une tâche mathématique³²… Это же все-таки больше пятнадцати процентов. Больше пятнадцати процентов случайности, что боек попадет на пустое место. Разве могло это тебя убедить в чуде? Нет – чудо, это когда нет вариантов. Ни одного процента, ни долечки процентика – понимаешь?.. А я дважды давал тебе шанс – дважды, понимаешь?.. До расстрела Алеши и после. И оба раза ты сдрейфил… Эх-эх!..

– Нет!.. Нет!.. – заорал Иван отчаянно, причем в глубине его провалившихся глаз блеснули как бы ни мгновенно навернувшиеся слезы. – Я не трусил!.. Я готов был… Я готов был идти на смерть!.. Я хотел этого!.. Я…не успел…

Последнее «не успел» Иван произнес уже сорвавшимся, почти упавшим голосом.

– Кто хочет не успеть, тот не успеет… Знаешь, и мне досадно стало. Я так хотел бы видеть, что бы с тобою было бы, если бы успел таки!.. Да успел – нажать на курок при шести заряженных патронах. Ты только представь! Шесть патронов – все новенькие, фирменные, всякие случайности, там перекосы, отсыревшие капсюли исключены… Ты подносишь свой револьверт к виску и стреляешь!.. И!.. И!.. И!.. («Алеша» трижды повторил свое «И!», которое звучало то ли как заикание, то ли как намеренная насмешка.) И – выстрела не происходит!.. Во!.. Что бы было с тобой!?.. Чудо!.. Un miracle incroyable!³³ Вот – я хотел поприсутствовать при новом чуде. Чуде обращения бывшего скептика и атеиста в верующего… Ибо невозможно было бы не поверить в это чудо. Вся эвклидова логика рухнула бы, и на ее место, на место прогнившего и запутавшегося в противоречиях и колебаниях разума, заступила уже несомненная и непоколебимая вера!.. Ты веришь – я хотел это увидеть!.. Я вел тебя к этому… Я переживал за тебя!.. И ты так меня подвел…