— Послушайте все меня! — громкий голос Илии дрогнул, и братья разом обернулись, притихли, глядя на него. Послушайте, что я хочу сказать вам... — царедворец скрестил руки на груди и, набрав воздуха, воскликнул. — Я единокровный брат ваш, Илия, которого вы когда-то продали в рабство, и твой, Дебора, единоутробный брат! Я не могу больше скрывать это!

Он мгновение молчал, потом шумно выдохнул, закрыл лицо руками и зарыдал. Все братья остолбенели, не веря тому, что они услышали. Но едва первые рыдания оставили его и он отнял руки от лица, то увидел братьев, стоящих перед ним на коленях. Одна Дебора держалась на ногах, и по её лицу текли слёзы. Илия подошёл к братьям, упал на колени, обнял их, и все они зарыдали в голос, каждый испрашивая прощения у своего потерянного единокровника.

Первый царедворец поднялся, подошёл к сестре и, не утирая слёз, долго смотрел на неё.

— Ты не узнаешь меня? — спросил у Деборы Илия. — Ты была тогда совсем крошечной!..

— Нет, — помолчав и вглядываясь в брата, ответила она, и в её глазах сверкнули слёзы. — Я, правда, не помню.

— А я был уверен, что ты вспомнишь, — огорчившись, сказал Илия. — Я поднимал тебя на руки и кружил над головой, а ты громко хохотала, да так, что наш отец выбегал из хижины и просил меня остановиться. Я опускал тебя на землю, а ты тянулась ко мне ручонками и просила покружить тебя снова. И я снова кружил тебя! И ты смеялась громче прежнего. И все братья выбегали из своих жилищ и смотрели, как я кружу тебя!..

И все братья напряглись, впившись глазами в первого царедворца, словно только сейчас, после этих слов, они всё вспомнили и, вглядевшись в хозяина, стали узнавать его. Иуда даже поднялся, словно перед его глазами неожиданно ожила эта знакомая сцена.

— Ты помнишь, Дебора? — прошептал Илия.

— Да, я, кажется, помню, — еле слышно проговорила она.

— Мы все помним тебя! — твёрдо сказал Иуда.

Первый царедворец смахнул слезу, велел слугам накрывать стол в гостиной, привёл обеих жён своих и детей, познакомил всех с братьями и сестрой. Сара и Рахиль знали обо всём. Они посматривали на братьев с растерянностью, не понимая, где Илия собирается всех их разместить в доме.

Илия предложил всем сесть за большой стол, а слугам наполнить чаши вином. Все расселись, хозяин взял свой стеклянный кубок, с волнением оглядел братьев.

— Мы долго шли навстречу друг другу. Нам всем было очень трудно прийти в одну точку и сесть за этот общий стол. Требовалось, чтобы сама судьба захотела этого. И она захотела. И мы все сошлись. И всё открылось. А мы обрели друг друга и теперь больше никогда, больше никогда... — он не выдержал, губы его задрожали, и слёзы снова брызнули из глаз. И все заплакали вместе с ним.