11
Суппилулиума на белом коне въехал в Халеб. Никто из жителей его не встречал, постоянно оживлённая и шумная базарная площадь была безлюдна. Вождь хеттов въехал на неё в окружении тесного круга рослых телохранителей, которые с тревогой глазели по сторонам, сжимая рукояти сабель и готовые кинуться на невидимого врага. Из узких оконных щелей одноэтажных каменных домиков, облепивших площадь, дикого чужеземца сверлили десятки перепуганных глаз, и правитель Хатти почувствовал себя неуютно. Он тоскливым взором обвёл площадь с пустыми базарными рядами, возле которых торчали кучи неубранного мусора, и тяжело вздохнул.
Красные гнойники на скулах снова воспалились, набухли, до кожи лица нельзя было дотронуться, словно её натёрли сухим горячим песком, а потому настроение у властителя не улучшалось уже второй день. Он не ждал, что его будут встречать с дарами и сладостями, с венками из роз и курить ему мирру, но всё же не предполагал, что поднесут взамен лишь кучи грязи и дерьма, от каковых исходил кисло-вонючий дух. Так завоевателя нигде ещё не встречали.
— Жителей понять можно, они боятся, — ощущая гнев полководца и сгибая перед ним шею, прошептал городской голова. — Такое огромное войско стоит у ворот, вот они все и попрятались. Хотя мы договаривались, что ваши воины разобьют лагерь в двух верстах отсюда...
— Там каменистая земля и нет колодца, — мрачно обронил правитель. — И там мы в ловушке.
— Ваше жилище готово, и мы можем проехать туда, — любезно предложил голова.
Свой дом для завоевателя отдал сам голова. Это был лучший дом в Халебе, с уютным двориком, тенистым садом и даже с бассейном. По дворику расхаживали белые гуси, перламутровые утки и царственные павлины с переливчатыми зелено-синими хвостами, настороженно косясь на чужеземного гостя. Последний в окружении тех же телохранителей стоял на крытой, с колоннами, увитой диким виноградом террасе, выходившей во двор, поджидая городского голову, который самолично решил ещё раз обойти и проверить все комнаты особняка.
— Надо попробовать мясо этих павлинов, — задумчиво проговорил самодержец и, повернувшись к Озри, которого не отпускал от себя ни на шаг, спросил: — Стоит нам здесь остаться или лучше вернуться в шатёр за городом?
— Здесь вам ничто не угрожает, ваша светлость, — изрёк оракул. — Наместник пообещал выставить снаружи свою охрану, он заинтересован, чтобы ни один волос не упал с вашей головы. Да и жители так напуганы, что вряд ли отважатся напасть. А здесь уютнее, чем в шатре.
Суппилулиума кивнул, сорвал зелёную виноградину, казавшуюся сочной и спелой, раскусил, поморщился, выплюнул.