— Это не просто слухи, Август, — сказал посетитель. — Есть два письменных документа, улики. В наши руки попала нелепая и неосторожная переписка между одним трибуном, служащим на Рейне, в Могонтиаке[58], и некоторыми людьми в Риме. Мы видели, как гонец поспешно покидал Могонтиак, и довольно странным образом. Мы следили за ним издали: он упал с коня в пустынном месте, на альпийском перевале.

На лице шпиона проявилась холодная улыбка.

Император слушал его, и каждое слово усиливало тревогу. Человек, написавший послание и доверивший его тому неосторожному гонцу, опасно внедрился в легионы и командовал тысячами солдат. Шпион развернул лист и положил, как драгоценность, на стол. Император прочёл — это было недвусмысленное обещание пойти на Рим и, как только тиран будет убит, подкрепить голоса сената силой легионов. Чтобы придать больше веса своему участию, автор перечислял имена своих сообщников — ещё пятерых трибунов. Внизу стояла огромная подпись: «Лентул Гетулик, дукс легионов на рейнской границе». У пределов империи. Теоретически его военная власть была огромна.

Император испытал физическое потрясение, словно стол содрогнулся.

«Презренный изменник! — подумал он в бешенстве. — Фамилия, выжившая после заговоров времён Катилины. Какой-то предатель предупредил, что я собираюсь его сместить, и он замышляет государственный переворот при помощи этих плохо управляемых легионов».

Гай Цезарь посмотрел на подпись этого человека, посмотрел на имена пятерых трибунов — как будто на столе лежали уже отрубленные головы.

Шпион подождал, пока император оценит письмо, и продолжил:

— Мы не знаем, кому гонец должен был вручить послание в Риме. Адрес был только у него в голове. Но нам повезло, — улыбнулся он. — Гетулик, возможно желая подтвердить, что писал именно он, послал в ответ вместе с этим посланием — смотри, Август! — также и письмо, полученное им из Рима.

Он протянул тонкий, изящный лист папируса.

— Мы не знаем, кто его написал, оно не подписано. На нём стоят лишь инициалы. Возможно, ты сам сможешь выяснить, кто это.

Император взял лист, но тут же сложил его, чтобы прочесть после: это римское имя должно остаться в тайне для всех. Он спокойно похвалил осведомителя за работу, и тот заверил его:

— Гонец и его конь упали в глубочайшую пропасть.

Инстинкт подсказал императору заплатить шпиону лично из своего фонда, и он ощутил некоторую неловкость, так как уже больше трёх лет не держал в руках денег.

Потом безупречный шпион тихо выскользнул из комнаты, и император закрылся там один. Он сел и снова взял этот анонимный мятый листок, который из Рима добрался до Могонтиака, а потом вернулся в Рим в некотором роде не по воле своего автора. Император улыбнулся: «Сейчас ты просыпаешься и ждёшь прибытия гонца».