А между тем Магон выдержал длительный, кровопролитный бой. Победа долго не склонялась ни на ту, ни на другую сторону, пока предводитель пунов не был ранен копьем в бедро. Кровь ручьем хлынула из зияющей раны, он упал с лошади и без сознания был унесен с поля битвы; пуны отступили, и римляне не преследовали их.

Магон не умер от своей раны и, как только пришел в сознание, скомандовал отступить к морю, где можно было рассчитывать на прикрытие флота. Там его уже ждал прибывший из Карфагена посол с приказом немедленно со всей армией отплыть в Карфаген. «Мы не можем вести наступательную войну и думать о завоеваниях, мы должны защищать собственный кров,— гласил приказ.— Вы должны спешить на выручку родного города! Будем надеяться, что Танит нас не покинет, и докажем еще раз, что мы живем для родины и умрем за родной Карфаген».

Корабли быстро распустили паруса и пошли на помощь родному городу. Уже половина пути была пройдена, и команда уже высчитывала, когда покажутся берега Африки, как вдруг Магон призвал к себе кормчего и сказал ему:

— Я чувствую, что жизнь уходит, что мои часы сочтены. Твоя задача — благополучно привести флот в родную гавань. Поклянись, что ты сделаешь все, что в твоих силах, чтобы сберечь суда и команду!..

— Ты не умрешь! — с глубокой грустью возразил капитан.— Ты в полном расцвете сил и здоровья, Карфаген нуждается в тебе. Танит нас не покинет!

— Я чувствую, что мой конец приближается,— заметил Магон,— я не переживу утра. Клянись же! Мелькарт услышит твою клятву!

Кормчий торжественно исполнил этот ритуал и прибавил:

— Воля божества неисповедима, и судьба людей часто необычайна. Возможно, что римляне произведут на нас нападение, но я твердо знаю, что судно, на котором я нахожусь, войдет в гавань Карфагена или ляжет со мной вместе на дно моря. Я решил, если неприятель вступит на мой корабль, отчаянно бороться, а если мне не удастся их сбросить в море, я одним прыжком буду в трюме. Я сегодня же приготовлю топор, и один-два сильных удара, балки будут разрублены, доски отскочат, волны хлынут, и римляне вместе со мной уснут в глубине. Если мне суждено погибнуть, со мной погибнет много римлян!

Как только разнеслась весть о близкой кончине Магона, каждый пожелал его увидеть еще раз, поговорить с ним, посидеть у одра любимого вождя... Испытанные в боях воины были в отчаянии.

— Не горюйте обо мне! — уговаривал их умирающий.— У вас есть Ганнибал. Он — наша звезда. За него нужно молиться и приносить жертвы богам. Ганнибал и Карфаген — одно!..

День и ночь прошли среди надежд и опасений. На заре Магон потребовал, чтобы его вынесли на палубу и положили так, чтобы он мог смотреть туда, где лежит родина. Вот на востоке всплыл огненный шар.