Наконец войска Ганнибала увидели африканский берег. Но повсюду стояли римские войска, навербованные среди добровольцев и среди жадных к добыче ливийцев. Пришлось взять курс далеко на восток, и только у Лептиса можно было высадиться.

С тяжелым сердцем произвел Ганнибал смотр своему войску. Из храбрецов, с которыми он перешел через Альпы, большинство остались на полях сражений, раскинутых по всей Италии, а из героев, прошедших с Гамилькаром через Морские ворота, осталась лишь небольшая горсть.

— И мне пришлось пережить этот день! — вздохнул Элули.— Лучше было бы мне тогда, в Альпах, остаться в снегу: Счастливы павшие в битве!

— Да,— согласился Ганнибал,— счастливы мертвые! И кто думает только о себе, в первом же бою бросается в самую сечу и скоро находит себе покой и мир. Умереть легко! Но что такое я? Я — ничто, Карфаген — все, и пока я могу быть полезен родине, я не смею покинуть свой пост. Мы все еще в неоплатном долгу перед родиной!

На следующее же утро войско направилось к Адрумету и расположилось лагерем. Пока армия отдыхала от переезда через море, во все стороны были посланы разведчики, чтобы выведать расположение и силы неприятеля, а заодно узнать, как обстоит дело в Карфагене. Ганнибал теперь снова проявил необычайную деятельность: добывал слонов, вербовал ливийцев, присоединил к себе остатки армии брата и отряды, завербованные в Карфагене. Когда войска были приведены в боевую готовность, он перешел Баградас и двинулся к Заме, лежавшей в пяти днях пути от Карфагена.

Нумидийский царь Масинисса выставил на помощь Сципиону десять тысяч человек, и римский полководец, сознавая свое численное превосходство и ни минуты не сомневаясь в победе, двинулся к Заме и приготовился к битве.

Ганнибал отлично понимал свое положение, а потому решил вступить с противником в переговоры. Сципион согласился.

На виду обеих армий оба полководца выехали друг другу навстречу в сопровождении небольшой конной свиты, затем, отделившись от свиты, они съехались в сопровождении одних только переводчиков.

— Наши народы готовы к последнему бою,— начал Ганнибал,— но прежде, чем мы обнажим мечи, выслушай благосклонно то, что я тебе скажу. Ты рассчитываешь на победу, полагаясь на свое численное превосходство, но победа тебе не обеспечена. Вспомни Канны! В каждой битве многое зависит от счастья и случая; если ты будешь разбит, твоей славе конец; если ты победишь, нам придется смириться пред Римом и признать его главенство. Попробуем договориться без кровопролития. Мы пойдем на все условия, лишь бы они не противоречили чести, а твоя слава возрастет, если ты, в сознании своей силы, не потребуешь от противника выполнения позорных условий. Я предлагаю: сохраните все земли, лежащие по ту сторону моря, которыми вы уже владеете и которые завоюете, возьмите все острова и оставьте на нашу долю земли, что лежат по эту сторону моря. К тому же у вас уже достаточно земель, и много еще есть свободных территорий, чтобы на сотни лет удовлетворить вашу страсть к завоеваниям, а мы будем искать счастья в Африке. На этом основании мы можем заключить дружественный союз и будем честно хранить его на все времена!..