Горячо сочувствуя общему горю, император Феодосий дал своему полководцу Феодору войска, отпустил ему денег и предоставил заботу о больных и умирающих. На него были возложены обязанности референдария, как говорят латиняне, то есть он должен был докладывать государю обо всех нуждах. Было постановлено, чтобы в тех домах, которые еще не опустели, лица, оставшиеся в живых, предавали земле тела своих умерших соседей. Благодаря великодушию императора и его денежному пособию, Феодор приступил к зарыванию тел умерших бедных жителей. Когда все могилы прежних кладбищ были переполнены телами, и смерть опустошила ряды рабочих, предававших тела земле и копавших новые могилы, новые могильщики, измученные все большим и большим количеством умерших, вздумали взбираться на башни, выстроенные на городской стене, снимать с них крыши и бросать туда тела умерших. Когда все башня наполнялась трупами, ее снова закрывали крышей. Но заразительные испарения, выделявшиеся от гниющих тел, в особенности когда ветер дул по направлению к городу, делались с каждым днем невыносимее. Похоронные обряды и правила были оставлены. Покойников везли без всяких провожатых, без напутственных молитв и песнопений, и ограничивались тем, что клали их на берегу моря.

Когда они накоплялись, их переносили в барку, которую выпускали на произвол судьбы в открытое море.

Граждане, приняв эту кару небес за их нечестивость, забыли о взаимной ненависти, чтобы принимать посильное участие в общем горе, и помогали друг другу в предавании мертвых тел земле.

Но это еще не все. Люди, предававшиеся до сих пор разным порокам и страстям, вдруг оставили свою порочную жизнь и обратились со всею горячностью к религии. И не потому, что они были просвещены и почувствовали угрызения совести, или что в их душах вдруг зародилась любовь к добру. Нет, эти несчастные, привыкшие к пороку, благодаря своей извращенной природе, не могли так измениться. Они были только напуганы, видя постигшее всех несчастье и считая, что смерть висит над их головами. Они почувствовали необходимость изменить свой образ жизни. Но, как только они освободились от чувства страха и сочли себя вне опасности, благодаря ослаблению болезни, так сейчас же снова предались преступным страстям и даже превзошли самих себя в своих дурных и гнусных деяниях.

В течение всего этого времени большая площадь Византии почти совершенно опустела. Все здоровые оставались дома, заботясь о больных или оплакивая умерших. Если кто–либо попадался на улице, так это были носильщики покойников. Торговля совершенно прекратилась. Ремесленники бросили свои занятия, неоконченная работа выпадала у них из рук. С величайшим трудом можно было получить кусок хлеба или какую–либо другую пищу, да и то лишь в самых ничтожных количествах. Понятно, что, благодаря этому, некоторые больные умирали голодной смертью. Даже сам император не избежал этой болезни, но Господь пощадил его… Все жители нашего царственного города превратились в нищих и сидели в своих домах, не смея выйти из них… И если Византия пережила эту кару «старик рассказывает о чуме, не раз посещавшей Византию», то чего ей бояться еще?…