Больной правитель от души обрадовался приходу Василия.

В ловком умном Македонянине Вардас видел именно такого человека, какой был необходим для негласной опеки над не выходившим из нетрезвого состояния Михаилом.

Вместе с тем старик был вполне уверен, что Василий не возьмет всю власть в свои руки, пока он будет жив, и, стало быть, он, Вардас до своего смертного конца останется тем же, чем был большую часть жизни, то есть, неограниченным владыкой Византии.

Сверх всего этого Василий нравился Вардасу и по своим личным качествам.

Детство и ранняя юность, проведенные в полной свободе в родных горах Македонии, наложили на него неизгладимую печать. Он не был так лукав, коварен, льстив и, вместе с тем, труслив, как другие приближенные порфирогенета. В его речах и суждениях выказывался редкий природный ум; его меткие замечания вызывали восторг у старого политика, и он начинал от души желать, чтобы после него власть перешла в руки этого Македонянина. При входе Василия лицо больного озарилось довольной улыбкой.

— Будь здоров, могущественный! — приветствовал его вошедший.

— Это ты, Василий? Какое же здоровье? Смерть уже витает надо мной… Что скажешь?

— Есть вести, и даже много вестей, но не скажу, чтобы они были отрадными.

— Ты меня пугаешь… Что?

— Пока я ничего не могу сказать точно, но скажи, могущественный, как ты прикажешь поступить, если Византии будет грозить нападение варваров?

— Каких? Опять аланы? Болгары?

— Ты знаешь, мудрейший, от них не осталось и следа…

— Тогда кто же?

— За морем, в Скифии, поселились норманны, их называют варяго–россами…

На лице Вардаса отразилось волнение.

— Они! Вот, чего я боялся более всего!

— Так ты уже имел их в виду?

— Как же! Я давно боялся и ждал их… Это — такая гроза, которую трудно избыть даже Византии, перенесшей немало невзгод… Что перед ними аланы, венгры, болгары, персы? Они — ничто!

— Почему же?

— Вот почему… Веришь ли ты мне, Василий? Я готов вести с тобой речь. Что такое наши враги? Все это народы, изведавшие сперва меч римлян, а потом и те наслаждения, которые давал Рим. Они сильны, свободны, могущественны, но в жилах каждого их них уже течет яд Рима…