— Разве они одни могут что–нибудь поделать, когда все теперь в Киеве кричат только одно: «На Византию, на Византию!»

— Ты думаешь, это серьезно?

— Как сказать… Опасность известная — не опасность: к ней можно приготовиться, а если пренебречь ею и она нагрянет нежданно — каждый должен плакаться потом только на самого себя…

— Ты философ! Как твое имя?

— А на что оно тебе?

— Я люблю беседовать с умными людьми…

— Если так, ты можешь узнать, что меня зовут Андреем с Крита…

— Вот и хорошо, Андрей! Не пойдешь ли ты со мной? Я угощу тебя вином. — Отчего же! Я свободен…

— Так идем! А вам, народ византийский, нечего пугаться. Идите покойно домой. Бог милостив, и не такие грозы мы видали…

— Это — правда! — раздались в толпе отдельные восклицания.

Настроение толпы переменилось.

Василий Македонянин, угадав это, поспешил воспользоваться впечатлением, произведенным его словами, и увел моряка от этих возбужденных людей, которых каждое лишнее слово опять могло воспламенить, напугать и завести, Бог знает, куда…

— Вот что, Андрей, — начал Василий, когда они отошли на порядочное расстояние от форума. — Не знаком ли ты еще с кем–нибудь, кто знал бы больше, чем ты, подробностей?

— Как же! Есть и такие… Только вряд ли они будут говорить с тобой!…

— Почему?

— Да ведь ты — простолюдин…

Василий улыбнулся.

— А что же у тебя за такие знатные люди?

— Хотя бы мой хозяин…

— Его имя?