Теперь, получив неожиданное приказание приготовить такие благовония, которые должны были уничтожить киевских князей, Фока не замедлил приняться за свое страшное дело.

Он заперся в своей лаборатории, что–то долго варил, сушил, растирал в ступках, мешал, не выходя из своего покоя и никого не допуская к себе в течение всех дней, пока он был в своем невольном заключении.

Его не беспокоили.

Вардас был уверен, что Фока настолько хорошо знает свое дело, что сумеет исполнить его, как нельзя лучше, если только ему мешать.

На отъезд Михаила из Византии никто не обратил внимания — ни царедворцы, ни народ: такой незаметной личностью был этот правитель по сравнению со своими талантливыми администраторами: Вардасом, Фотием, Василием.

Василий в последнее время стал особенно ласково и даже нежно относиться к Ирине и Изоку, оставленным бежавшей Зоей на его попечении.

Он знал, кто они такие, и все–таки думал, что этот юноша и девушка до некоторой степени могут явиться в его руках заложниками, если только хитро задуманный план не удастся и не отдалит набега киевских славян.

Своей ласковостью Василий старался привлечь брата и сестру на свою сторону, чтобы со временем, если позволят обстоятельства, воспользоваться ими для переговоров с их родичами, которые, видя в них внуков старого Улеба, легко могли ради них стать из заклятых врагов Византии ее искренними друзьями и верными союзниками.

С этой целью он подолгу в свободное время разговаривал то с Изоком, то с Ириной, но чаще всего с обоими вместе.

— Дети мои, — говаривал он, — неужели вам не нравится здесь, в Византии?

— О, нет, — отвечала обыкновенно Ирина, — нам хорошо здесь.

— Но на родном Днепре лучше! — с затаенным вздохом отвечал Изок.

— Почему же, юноша?

— Там все свое…

— А здесь? Разве вы в чем–либо нуждаетесь?

— Нет, благодаря тебе, ни в чем.

— Тогда что же вам еще нужно?

— Ах, Василий, — раздражался пылкий Изок, — как что? Нам нужен родимый Днепр, простор его полей, нужен родной наш воздух, нужны родимые забавы. Ничего этого здесь нет…

— Так стало быть, Изок, ты не хотел бы остаться в Византии?

— Нет, нет! Ни за что! Ни за что! Я умер бы, я задохнулся бы здесь… — А ты, Ирина?