4. СРЕДИ РОДИМЫХ

Изумление, однако, быстро сменилось общей радостью.

Первым пришел в себя старик хозяин.

— Благословение великий богов над нами и над землей нашей, и над моей бедной хижиной! — воскликнул он. — Мертвые встают из могил!… Так это ты–дочь нашего славного Улеба, та молоденькая девушка, которую на моих глазах свирепые норманны увезли в позорный плен?!

— Я…

— Благословение богов! А Улеб — твой отец?

— Да, правдиво твое слово…

— Он умер?…

— Да.

— Давно?

— Нет… Очень недавно…

— И ты не спасла его?…

— Я отомщу за его смерть!…

— Так он был убит?…

— Его убили византийцы, и на головы их всех падет моя кара! Да, падет! Слушай, я не видела отца: в плену нас разлучили, и он был скрыт от меня, сама судьба его скрыла, и я узнала только об его смерти…

— От кого?

— От его внуков, Изока и Ирины, видевших его ужасную смерть.

— Ты говоришь — Изок! Разве он тоже в Византии, в плену? Его недавно видели здесь… Ведь ты говоришь о сыне Всеслава, не так ли?

— Да, именно, о сыне моего брата… Он в Константинополе, и киевляне должны его выручить из плена…

— А сама ты?