– Зыбата? – голос дозорного звучал радостью. – Ты, Зыбата? Быть того не может. Зачем ты к нам?

– Проведать вас.

– Ой, Зыбатушка, посмеяться ты над нами приехал.

– Да что же с вами? Расскажи ты мне толком. – Зыбата соскочил с коня. – Ты мне скажи, Стемид, ведь еще же кто–нибудь есть, кроме тебя?

– Ой, есть, Зыбатушка, есть. Да вот еще кое–как на ногах держусь, а остальные–то многие, пожалуй, и подняться не могут.

– Что же с ними такое?

– Изголодались мы. Не трогает нас Владимирова дружина, не знаю, почему. А лучше, кабы разом ударили. Хуже той беды, которая у нас теперь в Родне, и на Руси никогда не бывало.

– Да что же вышло? Как?

– Так и вышло, Зыбатушка. Ведь налегке пошел наш князь Ярополк сюда из Киева, ничего с собой не захватил. Все здесь найти думал, а здесь–то ничего и нет. Как окружили нас новгородские дружины, так мы, почитай, в день али в два все запасы проели, а теперь вот с голоду мрем. Худо, Зыбатушка.

– Бедные, бедные, несчастные, – воскликнул воин, – и все–таки вы верными князю остаетесь.

– Да как же не оставаться–то? Обещание дали, нужно. Ежели мы да изменим, то что же тогда будет. Ой, Зыбатушка, молю я тебя: не ходи ты к нам, не показывайся.

– Это почему?

– Да боюсь я, как увидят тебя дружинники–то наши, так кто их знает, еще больше духом смутятся, и бросят князя своего. Не ходи ты. Ежели что передать желаешь, так мне скажи.

Сердце Зыбаты так и трепетало от боли; уже по тону, каким говорил эти слова его бывший товарищ, он видел, что в Родне голод свил себе прочное гнездо.

– Вот, – сказал он, отвязывая от седла так неожиданно пригодившиеся припасы, – отдай ты. Мало здесь, ну, сколько есть, а князю поклон скажи. Обидел он меня, а я зла на него не имею.

– Ой, Зыбатушка, – воскликнул Стемид, – вот что я тебе скажу! Ведомо нам всем, что с Владимиром вы большие друзья и при нем ты в ближних людях состоишь; так я тебе одно скажу: хочет наш князь к вашему князю на поклон идти, хочет мира у него просить и милости, сам себя с головой ему выдает. Так поговори ты с Владимиром, может быть, и не поднимет он руки на брата своего.

– Не ищет Владимир головы Ярополка.

– Ой, ой! Он–то не ищет, да другие хотят.

– Кто другие?

– Ой, будто не знаешь?