Оказалось, что Гасси изначально должен был вернуться домой вместе с предыдущим ГГ, при котором служил адъютантом в течение двух лет, но попросил в Уайтхолле, чтобы его оставили еще на два года с новым генерал-губернатором, канадцем. Почему? Я сильно подозреваю, что Гасси испортил себе репутацию дома и решил залечь на дно на несколько лет. Ты не могла бы втихую навести справки? Нет ли в домашних графствах какой-нибудь загубленной девицы, чей отец разыскивает Гасси с кнутом в руках?

Ну, как бы там ни было, Гасси протягивает руку Дражайшей – спокойно, как кот лапу, – и произносит: «Да чтоб я так жил, это же Эмили Рейвен-Харт! Как дела?»

Ну, от его появления ее дела лучше не стали, это точно. Она побелела как простыня, но сохранила самообладание, и мы уселись пить чай и обсуждать, как будет проходить работа над шедевром. Но Гасси! Тот самый Гасси, из-за которого сложилось такое положение, что мы были вынуждены бежать!

Ты, наверное, не слышала этой истории. Рейвен-Харты держали ее в тайне. Но случилось все так. Дражайшая никогда особо не хотела выходить за Гасси, хотя обе семьи планировали это много лет: давняя дружба и деньги на его стороне, высокородное происхождение – на ее. Но после того как мы с Дражайшей познакомились в военно-транспортном корпусе, стало ясно, что вся история с Гасси – чудовищная ошибка и что мы с ней должны быть вместе – и это важнее всего на свете. То есть для меня важнее всего на свете, потому что моей бедняжке промыли мозги ее родители и ужасная компашка их круга из домашних графств, и она думала, что обязана стать женой Гасси, и не видела никакого другого выхода. Но она такая чувствительная, а он такой тупой урод, что это была бы полная катастрофа, и после того, как мы встретились, она это уже поняла, но все-таки думала, что обязана дойти до конца. Ты же знаешь, как сильны условности в подобных семьях. Просто сердце разрывается! (Мое-то уж точно.)