– Спасибо. Это из-за Гила. А ты не знаешь…

– Что я не знаю?

– Я, наверно, скажу чушь, но иногда я гадаю – что на самом деле случилось с Гилом. Ты знаешь, его смерть была ужасной, нелепой случайностью. Совершенно неожиданной.

– Ананке. Судьба. У нее свои планы на всех нас.

– Думаешь? Я не знаю, что об этом думать. Конечно, я нерелигиозна. В смысле, в церковь не хожу. Но время от времени мне кажется, должно быть что-то…

– Я думаю, ты на верном пути. Может быть, после свадьбы ты сможешь пойти в этом направлении.

– Не сразу. Генри говорит, что это все ерунда на постном масле. Он говорит, что верит только в одно – в самого себя. Замечательно, правда?

– Завидная уверенность, во всяком случае.

– Но для женщин это по-другому. По крайней мере мне так кажется. Для женщин и для истинно мудрых мужчин. Таких, как ты.

– О, Эсме, я не гожусь в мудрецы.

– Это часть настоящей мудрости. Но другие считают тебя мудрецом. Чародеем. Ты знаешь, что тебя так прозвали?

– Это ерунда, конечно.

– Ничуточки. Но мне так никто и не объяснил, что это значит. Под этим подразумевается что-то особенное, правда?

– Это шутка, ее придумала мисс Тодхантер.

– О, одна из Дам! Это высокая, верно? Вроде Валькирии с чувством юмора?

– Да. А мисс Рейвен-Харт…

– Да. Она была галстуком.

– Галстуком?

– Ну да, они же были парочкой. Как воротничок и галстук. Да? Так все говорят. Но рассказывай про Чародея.

– Их раньше было много в Англии. Почти в каждой деревне была своя ведьма-знахарка или ведун-чародей. Но не оба сразу. Чародей умел вправлять переломы и немного лечить лошадей, а если кто-нибудь сглазил твоих коров, то он мог снять сглаз и, может быть, выследить того, кто сглазил, и тогда случался поединок волшебников. Чародей был чем-то вроде всезнайки.