Но дон Рафель уже шагал по собору семимильными шагами, глубоко разобиженный и раздраженный этим треклятым монахом, неспособным его понять. Когда он вышел из монастыря на свежий воздух, где уже не пахло чесноком, тень, стоявшая на коленях в часовне, молча встала.

В это время в доме Массо негодующая и измученная донья Марианна только что обнаружила конверт, в котором лежало письмо мужа. Она уже перевернула вверх дном весь дом и сад, изумленная необъяснимым отсутствием своего супруга. Она так и говорила, что-то с ним творилось неладное. А вдруг он заболел? А вдруг ему стало плохо где-нибудь в заброшенном уголке дома? Но письмо, вместо того чтобы что-нибудь разъяснить, совершенно все запутало. За это досталось Ипполиту, который, исполняя приказания хозяина, ни слова не сказал за все время поисков. И донья Марианна, превратившись в комок нервов, стала ждать обеденного часа, как было указано в письме. Этот шальной Рафель совершенно испортил ей новогодний праздник. А может, приказать, чтобы запрягали лошадей, и поехать за ним в Сарриа?

Однако донья Марианна ничего предпринимать не стала. Зато Нандо Сортс в это время сидел в экипаже и стучал зубами от холода. Невидящим взглядом он смотрел на барселонский тракт, пытаясь ни о чем не думать, в ожидании появления ландо его чести. Оба его молчаливых секунданта, такие же продрогшие, как и он, предпочли пойти прогуляться под дождем, чтобы размять ноги. В тот час в безлюдных окрестностях кладбища Сарриа хлестал беспощадный ливень. Нандо Сортс протер глаза. Он так долго и пристально смотрел на дорогу, пытаясь ни о чем не думать, что глаза у него разболелись. В отчаянии он вздохнул. Ему становилось ясно, что этот жалкий трус никогда не явится на дуэль и ему не удастся исполнить свой долг перед памятью мертвого друга. И тут Нандо Сортсу стало бесконечно грустно.

Дон Рафель так и знал, что уже все потеряно… Но он не ожидал, что душе его откажут в утешении. Во имя правосудия! Что он о нем знает, о правосудии, этот злополучный францисканец! Судья втянул носом воздух, пропитанный запахом насквозь промокших каменных плит. Выйдя из монастыря, он тут же столкнулся с тем самым человеком: его ждали.

– Пройдемте с нами, ваша честь. Дон Херонимо предпочитает, чтобы вы не уезжали далеко от Барселоны. Он нуждается в вашем присутствии, чтобы решить одно важное дело.

Дон Рафель обернулся. Из монастыря выходил другой молчаливый субъект. Это был один из прихвостней Каскаля Сетубальского, грозы верховных судей. Его взяли на мушку.