В течение следующих десяти дней Екатерина находилась под впечатлением от уверенности в себе, какую демонстрировал юный принц: он ничуть не смущался, замещая отца, который, к своему немалому огорчению, не мог встать с кресла. Эдуард был безупречен, когда возглавлял приемы и банкеты, произносил речи на правильной латыни и виртуозно исполнял мелодии на лютне для посла и его свиты. Екатерина видела, что французского адмирала все это поразило до глубины души.

Хотя Генрих был не в состоянии участвовать во многих развлечениях и охотничьих выездах, он не жалел на них денег. В дворцовых садах были разбиты шатры, покрытые золотой парчой и бархатом; в них остановились члены свиты адмирала. Там же выстроили два временных банкетных дома, стены которых завесили прекрасными гобеленами. Впечатляющая выставка усыпанной самоцветами золотой посуды красовалась в буфетах. Генрих и Екатерина каждый день обедали с адмиралом, обращаясь с ним так изысканно вежливо, словно он был самим королем Франции. Анна Клевская присутствовала на этих обедах и оживленно болтала с леди Марией, однако Екатерина заметила, что ее падчерица выглядит несчастной. Разумеется, ей не по душе был этот новый союз с Францией. Ее сердце принадлежало Испании.

По вечерам, надев новые, подаренные Генрихом украшения, Екатерина вместе с гостями сидела на помосте в приемном зале и смотрела пышные представления масок, каких двор не видел уже много лет. Все восхищались зрелищем. Старый король Гарри еще мог блеснуть великолепием. Екатерина радовалась, видя супруга довольным, хотя и знала, что его огорчает неспособность принимать участие в развлечениях, как раньше, когда он был моложе и лучше себя чувствовал. Отъезд нагруженного подарками адмирала вызвал у нее легкую грусть.

Эдуард отправился в Хансдон, а они с Генрихом — в традиционный летний тур по стране. Король был слишком слаб, чтобы ехать на Север, как планировал, поэтому они, не удаляясь от Лондона, сперва посетили Отлендс в Суррее. Нога Генриха стала лучше, и по его настоянию была организована охота, правда на коня ему пришлось влезать с высокой площадки, а добычу он снова подстрелил со специально устроенного в парке помоста. К моменту, когда они добрались до Чертси, король уже достаточно окреп, чтобы ездить вместе с охотниками, стрелять дротиками и бросать копья. Три дня с восхода до заката он проводил на воздухе. Екатерина сопровождала его по утрам. Днем же на солнце было слишком жарко: раздеться до сорочки, как Генрих, она не могла, а потому занималась испанским языком, сидя за столом у открытого окна. Приятно было находиться вдали от напряженной обстановки двора.